При нашем варварски дремучем небрежении к историческим ценностям в любом их облике, вплоть до старательного разрушения храмов и памятников, замечательным представляется факт не иначе как поразительный: сохранились адреса дипломатических миссий в Самаре!

Впрочем, сохранились – сказано громко. Никто их в Самаре не берег, они были раздобыты в архиве МИДа России стараниями энтузиаста полковника в отставке Тимофея Яковлевича Захарченко.

Городские власти предоставили посольствам лучшие старинные особняки в центре, принадлежавшие до революции богатым купцам, промышленникам, именитым чиновникам. Выселили жильцов из уютных квартир с диковинной алебастровой лепниной на потолках, паркетными полами и остатками каминов. Переводили учреждения местного масштаба в дома с подъездами поскромнее. Искали средства и материалы для срочного ремонта: негоже встречать гостей ободранными стенами.

Представляется мне, что читателю любопытно станет узнать – где именно в Самаре и какие иностранные миссии располагались:

Посольство Афганистана – ул. Куйбышевская, 137. Здание не сохранилось.

Посольство Греции – ул. М. Горького, 126.

Посольство Великобритании – ул. С. Разина, 106.

Посольство Болгарии – ул. Молодогвардейская, 126.

Посольство Югославии – ул. Фрунзе, 51.

Посольство Ирана – ул. С. Разина, 130.

Посольство Китая – ул. С. Разина, 108.

Посольство Монголии – ул. Красноармейская, 84.

Посольство Норвегии – ул. Молодогвардейская, 119.

Посольство Польши – ул. Чапаевская, 165.

Посольство Тувы – ул. Красноармейская, 34. Здание не сохранилось.

Посольство США – ул. Некрасовская, 62.

Посольство Турции – ул. Фрунзе, 57.

Посольство Чехословакии – ул. Фрунзе, 113.

Посольство Швеции – ул. Красноармейская, 15.

Посольство Японии – ул. Чапаевская, 80.

Посольство Австралии – ул. Куйбышевская, 110.

Посольство Канады – ул. Чапаевская, 181.

Комитет национального освобождения Франции – ул. Куйбышевская, 111.

Посольство Мексики – адрес не установлен.

Дипломатическая миссия Кубы – адрес не установлен.

Кроме дипломатических представительств, в Самаре обосновались и военные миссии – Великобритании и США.

Через них проходили все переговоры и согласования по поставкам России танков, самолетов, автомобилей, технологических материалов для военной промышленности, горючего…

Дипломаты приехали из Москвы с женами, детьми. Послы – с переводчиками, личными поварами, прислугой, шоферами.

Обслуживающий персонал тоже нужно было разместить и – без «уплотнения». У некоторых зарубежных гостей запросы оказались столь непомерно широки по военному времени, что диву даешься и сейчас. Так, в ноябре 1941 года сотрудник миссии США по военному снабжению Красной Армии, полковник Файновилл обратился в Бюробин (так назывался отдел при Наркомате иностранных дел СССР, ведавший всеми хозяйственными заботами: квартирными, продовольственными и прочими для нужд дипломатического корпуса) с просьбой предоставить ему дом или квартиру в 16-18 комнат и гараж на 3 машины. Это в Самаре-то, в 41-м!

Даже если, предположительно, мистер Файновилл решал оперативно и с видимыми результатами важнейшие вопросы поставок России по ленд-лизу оружия, боеприпасов, материалов стратегического характера – и в этом случае его прошение выглядело не джентльменским.

Как и водится в новоселье, дипломаты, делая визиты друг к другу, оценивали предоставленные им особняки.

Большинство с завистью отмечали, что шведам достался лучший из всех.

Бывший шведский посланник вспоминает:

«Посол США Стейнхардт со своим персоналом был размещен в здании средней школы… Можно утверждать что угодно, но только не то, что он был доволен. Я сказал послу, что в данной обстановке мы вряд ли можем рассчитывать на что-то лучшее, но он не захотел меня слушать. С видом оскорбленного человека Стейнхардт возразил: «Я поступил на дипломатическую службу не для того, чтобы вот так страдать. Я поступил на нее, чтобы получать удовольствия от жизни. Вы должны согласиться, что здесь все так убого. Мы попали в западню».

Очень странно слышать об удовольствиях в жизни, тем более от американца, союзника, осенью 1941 года. Что же касается «страданий» мистера Стейнхардта хотя бы в продовольственном снабжении, мы узнаем несколько позднее.

Вряд ли можно было упрекнуть городские власти в пристрастии или особенных симпатиях к шведам. В спешке военного времени здесь руководил, скорее всего, слепой случай. Но то, что, действительно, им достался лучший из всех особняк, это несомненно. Прекрасно сохранившийся, он и сегодня выглядит завидно.

Зарубежный корреспондентский корпус разместился в Самаре значительно скромнее – в гостинице «Гранд Отель».

Резвые на ногу и охотные до свежих новостей, газетчики изнывали от скуки. Выезжать на фронт, где они могли воочию почерпнуть главные новости 1941 года, им было запрещено еще в Москве: хвалиться нам тогда нечем было.

Только один раз, 15 сентября 1941 года, некоторым журналистам разрешили выехать в район боевых действий, когда наши войска 6 сентября освободили город Ельню. Это была первая наступательная операция войск Красной Армии, увенчавшаяся реальным успехом.

Военные события, конечно же, представляли для журналистов главный интерес. Им ничего не оставалось делать, как искать случайных рассказчиков. В 1942 году один из американцев докладывал: «Из разговоров я понял, что наблюдается известное ослабление морального духа среди частей, прибывающих из зоны боевых действий. Солдаты открыто жаловались на плохое питание, бытовые условия, медицинское обслуживание и командование. Офицеры более осторожно жаловались на несовершенство и перебои в работе служб связи в боевых условиях, на видимое безразличие верховного командования к огромным людским потерям, на использование войск НКВД для пресечения попыток отступления в боях».

Запрет советских властей на выезд иностранных журналистов непосредственно в районы военных