только Юрок, считавший себя обделенным.

Он подкатывал к Кузьме и так и этак, и про прежние добрые отношения напоминал, и на свою щедрость намекал. Пришлось Кузьме в довольно категоричной форме заявить:

– Отстань! Нельзя тебе. Ты контуженый.

– Я контуженый? – Глаза у Юрка, и без того навыкате, полезли на лоб. – Не путай, братан! Это метростроевец контуженый. Вон до сих пор в ухе ковыряется. А я вполне нормальный. На мне, считай, ни единой царапины нет.

– Разве в тот раз, когда вы под Грань мину подводили, с тобой ничего не случилось? – сказано это было тоном, не допускавшим сомнения в осведомленности Кузьмы.

– Кто это тебе такую ахинею наплел? – поперхнулся Юрок. – Никак метростроевец, драть его в перегиб?

– Ты сам проболтался, «смолки» нализавшись. И даже не отпирайся. Мне все детали вашего дела известны.

– Если известны, зачем тогда спрашиваешь? – буркнул Юрок.

– Бред-то твой взрывом окончился. Дальше ни слова. Ты как будто бы отрубился.

– Не сносить мне головы, если весть про мою слабость до папы Каширы дойдет, – горестно вздохнул Юрок. – Правильно ведь говорят: не ножа вражьего бойся, а собственного языка! Это же надо так облажаться… Нет, не хочу я больше твоей «смолки»!

– Успокойся. Я не болтун какой-то и по этому случаю тявкать не собираюсь. Да и какие тут могут быть секреты! Метростроевцы давно обо всем догадываются.

– Догадываться – одно, а в натуре доказать – совсем другое!

– Можно подумать, что вы преступление совершили. Перед кем вам отчет держать? Другое дело – зачем вам вообще понадобилось эту канитель заводить? Сами же твердите, что мрак – первородная стихия и ничего другого вам не надо.

– Мало ли что мы твердим… У каждого своя придурь. Но если все на Грань полезли, мы в стороне оставаться не желаем. Пусть себе метростроевцы туннель долбят. А мы решили с другой стороны подойти. Порохом, дескать, сподручней будет. Сначала заброшенный лаз нашли, прямо на поверхность выходящий. Потом весь мох в нем изничтожили. Порох дней пять таскали. Все на своем горбу. Все своими руками. Правда, без помощи выползков не обошлось. Мы им хорошо заплатить пообещали.

– Что за выползки? Как их звали? – перебил его Кузьма.

– Одного, кажется, Митька. А другого Павлуха.

– Митька Могильщик и Павлуха Шахтер? – уточнил Кузьма.

– Да-да!

– То-то про них с тех пор ничего не слышно.

– Мы их не убивали, гадом буду! – Юрок для убедительности даже ухватился за зуб, словно собирался вырвать его. – Хочешь знать, как все на самом деле было?

– Давай рассказывай.

– Сделали мы все грамотно. Так устроили, чтобы взрыв направленным получился. Только вверх, под самую Грань. Шнур к бочке с порохом я сам подсоединял.

– Небось при этом говорил, что скоро звездное небо станет видно?

– Эх! – удрученно вздохнул Юрок. – Как тут всяким молчальникам не позавидуешь! Умнейшие люди!

– Что дальше было?

– Размотали шнур на всю длину. Подожгли. Рвануло точно в срок, но как-то лажово. Не получился направленный взрыв. В землю вся сила ушла. Нору, правда, завалило.

– А где в это время выползки были?

– Неподалеку. Ждали, когда дырка образуется, чтобы первыми на поверхность выйти. Уговор между нами такой был… После взрыва они еще живы были, клянусь!

– Ты не рассусоливай, а к главному подходи.

– Уже подошел, – заторопился Юрок. – Посовещались мы и решили нору откопать. Глянуть, значит, в чем тут дело. Может, порох в других бочках отсырел, может, еще какая-нибудь зараза. Только успели за лопаты взяться, как началось! Затряслось все. Ходуном заходило. В таком аду я еще не бывал. Из наших только человек пять уцелело, включая меня. Когда потолок рухнул, мы случайно за камнем оказались. Огромный такой камень, вдесятером не обхватишь. Поначалу он нам сильно мешал, а потом, кто бы мог подумать, спас… Хорошо еще, что лопаты в руках были. Сами себя и откопали. Назад пробираемся, а тряска не стихает. Как будто бы подземные бесы за нами гонятся.

– И все эти беды взрыв наделал? – с изрядной долей сомнения поинтересовался Кузьма.

– Не знаю… Я же говорил, что не получился взрыв. Один пшик какой-то. Трясти начало через полчаса, а то и позже. Много в ту пору невинных людей погибло, которые поблизости оказались. И светляков, и метростроевцев, и бродяг разных. Вот и велел нам после этого папа Кашира язык за зубами держать. Мол, я не я и котомка не моя. А метростроевцы пусть себе клевещут. Доказательств-то у них все равно никаких нет. Одни домыслы.

– Да, странные дела… Может, это Грань вам так отомстила?

– Еще что скажешь! Разве она живая? Наверное, просто подземные пласты от взрыва сдвинулись.

– Опомнись! Какие пласты? Вы же к самой поверхности подобрались. Там только перегной да суглинок.

– Молчу… Я в этом землеустройстве мало что кумекаю. Что сам видел, про то и рассказал. Только ты меня не заложи. – В голосе Юрка появилось не свойственное ему заискивание.

– Чудной ты человек! Грани не боишься. Химер тоже. От здухачей отбился. А перед каким-то папой Каширой трясешься, как последняя баба.

– От химер и здухачей я как-нибудь отобьюсь. С Гранью попозже тоже разберемся. Но если папа Кашира приговор нарисует, от Юрка Хобота даже воспоминаний не останется.

– Зверь он, а не папа.

– А ты думал!