мужество каждого отдельного человека уменьшается.

— Вы кто есть такое? — крикнул самый высокий парень.

Для Чиуна и Римо это было знаком того, что у банды на самом деле нет никакой согласованности в действиях. Если вожаком является тот, кто больше всех, значит, чтобы стать первым, он использовал физическую силу, а не ум и не хитрость. Такая банда подобна сборищу незнакомых людей.

— Ты хочешь знать, кто я такой? — поправил Римо.

— Кто есть такое? Я так говорил, — сердито повторил верзила.

— Ты хочешь знать, кто я. А я хочу знать, кто ты, — сказал Римо.

— Эта тип плохо воспитан, — заявил верзила.

— Может быть, «воспитан»? — спросил Римо.

Парень, похоже, имел в виду именно это.

— Дай я его прикончу, — прошептал сержант Плескофф.

— Сержант, ты им не говорить, кто такие Саксонские Лорды? — выкрикнул парень на неудобоваримом уличном наречии. — Эй, с тобой косоглазый! На нашей улице нет фонарей. Это потому белые угнетатели делают жестокость нам — людям Третьего мира. Я буду английский профессор, когда научусь читать. Начальник кат... кар... кафедры. Им нужно ниггеров. Это закон. Английская кафедра, самая здоровенная в мире. Черные сделали английский язык, белые украли. А ты, вонючка, проваливай!

— Мне не совсем ясно, о чем ты говорил, но насчет вонючки я понял, — сказал Римо, воткнул два пальца правой руки парню в пупок, нащупал позвоночный столб и переломил его.

Воздух со слабым свистом вырвался из пробитых легких. Темная фигура перегнулась пополам, косматая голова ткнулась прямо в ребристые резиновые подошвы новеньких кроссовок. С внутренней стороны ступни на кроссовках были маленькие красные звездочки. Если бы зрение высокого негра еще не отказало, то он мог бы рассмотреть прямо под этими звездочками надпись: «Сделано на Тайване».

Слух предводителя Лордов также больше не работал, и потому он не зафиксировал громко прозвучавший в прохладной предрассветной мгле стук падения на мостовую пистолета 45-го калибра. Пистолет выпал из его собственной правой руки.

— Чего там? Чего случилось? — раздались голоса юных Саксонских Лордов, увидевших, как от их лидера вдруг осталась только половина, а потом и она медленно упала вперед, так что, когда он окончательно упокоился на мостовой, ноги его аккуратно лежали поверх туловища.

— Мертвый? — простонал кто-то. — Этот тип сделал жестокость нашему брату.

— Убей его! — крикнул другой. — Видал я таких! Белая вонючка и с ней сержант Плескофф. Эй, Плескофф, у тебя что в руках?

— Не надо, — прошептал Римо сержанту. — Еще рано.

В банде было еще два пистолета калибром поменьше. Римо отобрал их у владельцев, прибегнув к довольно болезненным приемам. Когда четвертый член банды забился в конвульсиях, призывы к кровавой мести поутихли. А когда пятая копна в стиле «афро» соскочила с плеч, как взбесившаяся швабра на тугой пружине, настроение юнцов изменилось кардинальным образом.

Угрозы сменила покорность, поведение господина — поведение раба, картинные наглые позы — «нет, сэр», «да, сэр» и почесывание в голове. И вот они уже стоят, тихие и мирные в четыре утра, послушные и никого не трогают. Они только и ждут, чтобы показался какой-нибудь симпатичный белый старичок, и они бы ему помогли. Да с-сэр.

— Выверните карманы и руки на забор! — скомандовал сержант Плескофф, улыбаясь, в полном экстазе. — Жаль, что я не захватил пар двадцать этих штучек. Таких, чтоб надеть им на запястья и запереть. Как их там называют?

— Наручники, — подсказал Римо.

— Да, точно. Наручники, — вспомнил Плескофф.

Римо задал вопрос о срытом до основания здании. Про здание никто ничего не знал. Тогда Римо сломал палец. И быстро выяснилось, что дом находился на территории Саксонских Лордов, что балда наведывалась к Мюллерам несколько раз, что мужчину зарезали, но никто из присутствующих не имел отношения к кровавому финалу миссис Мюллер. Боже правый, нет. Никто из них на такое не способен.

— Что, другая банда? — спросил Римо.

— Нет, — был ответ.

Римо сломал еще один палец.

— Ну, так как? — сказал он. — Кто убил мистера Мюллера? Кто пришил старика?

Парни вполголоса посовещались, какого именно белого старика Римо имеет в виду.

— Который плакал, кричал и умолял больше не бить? Этот белый старик? Или который напустил на ковер лужу крови?

— Тот, что говорил с немецким акцентом, — сказал Римо.

— А, точно. Который говорила смешно, — вспомнил один.

Насколько Римо смог себе уяснить, в том здании было два белых старика.

Первого Саксонские Лорды убили, потому что он не хотел им показать, где лежит шприц для инъекций инсулина. Второй, когда увидел, что они вот-вот вломятся в его квартиру, предпринял отчаянную попытку оказать сопротивление.

Один из парней широко ухмыльнулся, вспомнив, как семидесятилетний старик пытался драться с ними.

— Ты был там? — спросил Римо.

— Ага. Вот забава была с этим стариком. — Парень ухмыльнулся.

— В следующий раз поищи для забавы кого-нибудь помоложе, — сказал Римо и стер ухмылку, рассыпав ее по тротуару белым жемчугом зубов. Потом взял парня за затылок и пропустил его голову через сетку забора, как черную кочерыжку через овощерезку. Голова застряла. Тело задергалось на весу.

Забор содрогнулся, и таким образом на этом месте — недалеко от пересечения 180-й улицы и Уолтон-авеню — было установлено раз и навсегда, что над попытками белых стариков сохранить жизнь смеяться не рекомендуется.

— А теперь попробуем еще раз. Кто убил миссис Мюллер?

— Иди Амин, — ответил один из юнцов.

— Я, кажется, предупредил вас, чтобы вы воздержались от шуток, — сказал Римо.

— Не шучу. Иди Амин — наш босс. Ты убивал его — вон он. — И он показал на мостовую, где тело вожака банды лежало в виде сложенного перочинного ножичка.

— Он? Он убил миссис Мюллер? — уточнил Римо.

— Он. Да, сэр. Он убил.

— Один? Не ври. В одиночку ни один из вас не сумеет даже спуститься по лестнице.

— Не один, мистер. Большой-Бо — он тоже.

— Что за Большой-Бо? — спросил Римо.

— Большой-Бо Пикенс. Он убил.

— Который из вас Большой-Бо Пикенс?

— Его нет, сэр. Уехал.

— Куда уехал?