Люди Грассьоне взглянули на Римо, затем на тщедушного азиата, лежащего к ним спиной, и наконец друг на друга.

– А где третий? – спросил высокий, вынимая из потайной кобуры револьвер 38-го калибра. – Эй, я с тобой разговариваю!

– Третий тоже не профессор, – ответил, не оборачиваясь, Римо. – По правде говоря, он больше похож на рабочего. А теперь уходите.

Высокий подошел к Римо и поддел его плечо носком ботинка.

– А ты шутник, парень.

Он пнул Римо ногой, но плечо было как каменное. Он ударил еще раз. Никакого результата. Зато его нога вместе с ним, перевернувшись в воздухе, тяжело ударилась об пол.

Чиун встал в тот момент, когда высокий сел на полу и прицелился Римо в спину.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Римо.

– Эту телевизионную штуку. Где она?

– Вон там, – Римо махнул рукой в сторону телевизора с девятнадцатидюймовым экраном. – Но я его еще не включал. Пока не идет ничего интересного.

– Хватит болтать! – крикнул высокий, когда мимо него тихонько проскользнул Чиун. Он надавил на спуск, но почувствовал, что дуло револьвера поворачивается ему в лицо. Его указательный палец ощутил холод металла. Раздался приглушенный выстрел.

В дверях низенький тоже вытащил револьвер. Он направил его на Римо, но вдруг ощутил слева в груди острую боль. Он обернулся налево и увидел Чиуна. Лицо старика выражало сочувствие. Коротышка попытался что-то сказать, но не мог издать ни звука.

Чиун ткнул его указательным пальцем, и он, споткнувшись, влетел головой в телевизор. Кинескоп взорвался с грохотом и шипением.

– Ты разбил телевизор, Чиун, – сказал Римо.

– Нет, не я. Это он.

– Ну и как ты теперь собираешься смотреть «Пока Земля вертится»?

– Я все предусмотрел и захватил с собой телевизор. Он в моем сундуке, в комнате. Пожалуйста, убери трупы.

Римо было запротестовал, но понял, что это бесполезно, и, тяжело вздохнув, встал.

Небо только начинало светлеть, когда профессор Уильям Уэстхед Вули с дочерью вернулись в свой дом на территории кампуса.

Тела помощников Грассьоне уже лежали в мусорных баках за домом, когда Вули, повернув ключ в незапертой двери, вошел в гостиную. Его дочь шла вслед за ним, засыпая на ходу.

Вули увидел сидящих на софе Римо и Чиуна.

– Вы, наверно, доктор Вули, – сказал Римо.

– Кто вы? – спросил Вули.

Заметив Чиуна, Лин Форт окончательно проснулась. При виде разбитого телевизора ее глаза стали круглыми.

Вули тоже обратил внимание на телевизор.

– Вы бы хоть сначала спросили меня, – сказал он. – В нем вы ничего не найдете.

– А мы и не искали, – ответил Римо. – Но те двое, которые приходили сюда убить вас, думали что-то найти.

– Вы все еще не ответили на мой вопрос. Кто вы?

– Мы посланы сюда охранять вас, пока один человек не поговорит с вами.

– И кто же этот человек?

– Он сам скажет вам, когда придет, – ответил Римо. – А сейчас вы можете заниматься своими делами. Завтракать, и так далее. Вам никто не помешает.

– Благодарю вас, – сухо сказал Вули.

В кухне, наливая из кувшинов молоко и сок, он шепнул Лин Форт:

– Если со мной что-нибудь случится, или еще что-нибудь, позвони человеку, с которым мы познакомились вчера вечером, мистеру Маселло. Вот его телефон.

– Я же говорила, пап, что он порядочный человек, – сказала Лин Форт.

Очередь желающих попасть к доктору Вули все удлинялась, пока Вули разговаривал со Смитом на кухне. В гостиной Римо выполнял дыхательные упражнения, а Чиун развлекал Лин Форт, показывая ей искусство разрезания бумаги. Чиун подбрасывал над головой бумажный листок и правой рукой, как лезвием бритвы, резал его на лету так, что на пол приземлялись бумажные силуэты различных животных.

После первой чашки кофе, выпитой на кухне, Смит обнаружил у доктора Вули полное отсутствие чувства патриотизма. Профессор заявил Смиту, что его не интересует использование «Сновизора» как на службе государственной безопасности, так и в деле укрепления законности в стране.

Поэтому Смит решил заинтересовать профессора социальными проблемами.

– А вы не хотели бы послужить своему народу? Ведь ваш «Сновизор» сможет снизить уровень агрессии в обществе, устранить вражду и взаимную ненависть.

– Вы хотите сказать, что людям будет незачем идти убивать негров, если они смогут сделать это, не выходя из дома, на экране телевизора?

– Слишком уж упрощенно, профессор. Но идея, в общих чертах, такова. Ваше изобретение смогут применять в тюрьмах, в лечебнице для душевнобольных.

– Видите ли, доктор Смит, я не хочу ограничивать себя никакими рамками. Пускай публика использует «Сновизор» так, как ей будет угодно.

Тогда Смит решил подкупить профессора.

– Я могу предложить вам любую нужную вам сумму.

– Вы опоздали. Я уже заключил сделку, и не могу ее расторгнуть.

– А известно ли вам, что могут найтись люди, которые будут готовы уничтожить вас, чтобы завладеть «Сновизором»?

– Знаю. И благодарю вас за охрану. Но я больше ничего не опасаюсь.

– Из Нью-Йорка прибыл некий человек. Его зовут Грассьоне, – начал Смит.

– Никогда не слышал о нем.

– Он работает на одного типа в Сент-Луисе, дона Сальваторе...

– Давайте прекратим этот разговор, доктор, – прервал его Вули. – Извините, но я не хочу и слышать обо всяких негодяях. У меня сегодня лекции.

– Как вам будет угодно, – вставая, сказал Смит. – Вы делаете большую ошибку.

– По крайней мере, это будет моя ошибка.

– И последнее. Вы не держите «Сновизор» здесь, в доме?

Вули отрицательно покачал головой.

– Спасибо за участие но я все предусмотрел. – Вули проводил взглядом Смита до дверей кухни, пробормотав про себя: «И в следующий раз не забудь прихватить с собой трибуну».

Когда Смит и Римо с Чиуном удалились через черный ход, Вули вышел на крыльцо. Его ждала очередь из восемнадцати человек.