поскольку нам об этом рассказали его пчелы.

Тонкие губы Вюрмлингера скривились в усмешке.

– Пчелы с вами разговаривали? Они же не говорят!

– А с рисунком мертвой головы на спинке – говорят!

– Да, – подтвердил Чиун. – Мы оба слышали их своими ушами.

Хелвиг Вюрмлингер озадаченно уставился на своих «гостей».

– С вами разговаривала пчела?

– Да, – кивнул мастер Синанджу.

– По-английски?

– Ага, – подтвердил ученик.

– И понимала ваши слова?

– Вот именно, – снова кивнул Римо.

Хелвиг Вюрмлингер гордо выпрямился во весь свой немалый рост и с пафосом произнес:

– Пчелы не могут ни говорить, ни понимать по-английски! Поскольку у них нет речевого аппарата, а в мозгу природой не предусмотрено речевых центров!

Правда, пчелиная матка иногда издает свистящие звуки. Неоплодотворенные самки тоже порой сообщают о своей готовности к акту размножения специфическим писком. Но ведь это вовсе не язык! В нем нет ни лексики, ни грамматики!

– Ну конечно, ведь обыкновенные медоносные пчелы считаются неагрессивными. И тем не менее некоторые из них отправили на тот свет почти десяток людей! – иронически хмыкнул Римо. – Что, не так?

Хелвиг Вюрмлингер не нашел, что и ответить.

Харолд В. Смит ждал сообщений. Ожидание зачастую было самой трудной частью его работы. А ведь он мог при помощи современной техники отслеживать действия любого человека, начиная с самого Президента и кончая собственной женой. Мог! Чуть поколдовав над клавиатурой компьютера, он без труда отыскивал любого абонента, а также пользователя того или иного компьютера в той или иной информационной сети. С появлением же многочисленных спутников связи он мог точно определить местонахождение любого автомобиля на территории США, конечно, при наличии времени для поиска.

Однако Римо с Чиуном по-прежнему ставили Смита в тупик, отказываясь пользоваться телефонами сотовой связи. Римо ссылался на то, что все время их теряет, а старый кореец слышал жуткий телерепортаж о том, что сотовые телефоны якобы являются одной из причин возникновения рака мозга. Впрочем, для Чиуна это скорее был благовидный предлог, чтобы избежать раздражающей его техники.

Итак, глава КЮРЕ просматривал поступавшие к нему отовсюду весьма странные сообщения.

На крайнем юге страны, оказывается, были уничтожены хлопковые плантации, причем, как и в кукурузном крае – Айове, пострадали отнюдь не все. Смит тотчас связался с местным представителем федерального Министерства сельского хозяйства и поручил ему ознакомиться с тем, что произошло на хлопковых плантациях.

Предварительный отчет подтвердил подозрения директора «Фолкрофта».

– Плантации превращены в настоящее месиво, – доложил ему представитель министерства. – Вся земля усыпана молодыми хлопковыми завязями, потери исчисляются миллионами долларов!

– Ближе к делу, – сухо сказал Смит.

– На этих плантациях был высажен новый сорт хлопка, результат генной инженерии. Якобы сверхустойчивый к вредителям, потому что выделяет биологически активное вещество, действующее на вредных насекомых подобно пестициду. Именно плантации нового сорта хлопка и подверглись беспощадному уничтожению, в то время как поля с обычными, традиционными сортами остались нетронутыми. Крайне странно! Такое впечатление, словно насекомые, уничтожая эти посевы, действовали вполне осознанно.

– Отлично. Еще раз проверьте все данные и отошлите мне свой отчет, – отозвался Смит.

Чуть позже такая же катастрофа настигла пшеничные поля Техаса.

– Поля, засеянные пшеницей, выглядят так, словно по ним прошлись тысячи силосных комбайнов, – докладывал Смиту местный представитель федерального Министерства сельского хозяйства.

– Сорт пшеницы устойчив к вредителям?

– Насколько мне известно, да, но этот факт нуждается в проверке.

– Хорошо, проверьте и незамедлительно пришлите мне свой отчет. – Харолд В. Смит глубоко задумался.

Начиная с убийства генетика Дояла Т. Ренда и кончая последними событиями на сельскохозяйственном фронте, прослеживался один и тот же почерк. Преступный интеллект пытался вести войну против той части человечества, которая уже объявила войну насекомым. Но почему? С какой целью? Не лучше ли заявить о своих намерениях и требованиях?

Глава КЮРЕ взглянул на часы. Должно быть, Римо с Чиуном уже добрались до дома Вюрмлингера. Если, как уверяли его специалисты ФБР, он и есть автор всех этих преступлений, то эта парочка быстро с ним разберется.

Когда зазвонил телефон, Смит раздосадованно вздохнул. Звонил отнюдь не Римо.

Достав из ящика стола трезвонивший огненно-красный аппарат, глава КЮРЕ поставил его на гладкую поверхность стола и снял трубку:

– Я в курсе всех событий, господин Президент!

– Под угрозой житница страны, – хриплым голосом выдавил собеседник.

– Эта угроза избирательна, – бесстрастно отозвался Смит.

– Как вы можете говорить так спокойно, когда речь идет о национальном бедствии?! – запальчиво произнес Президент.

Машинально затягивая и без того тугой узел галстука, глава КЮРЕ ответил:

– Посевы и плантации подверглись избирательному уничтожению, чтобы достичь определенного результата.

– Результата? Какого еще результата?!

– С каждой минутой ситуация становится все яснее, но уже сейчас я со всей ответственностью заявляю, что последние события, несомненно, связаны с гибелью людей от пчелиных укусов.

– Да? – неуверенно сказал Президент.

– Да! – твердо подтвердил Смит.

Помолчав секунду, глава страны промолвил, понизив голос почти до шепота:

– В политическом отношении что сейчас лучше – чтобы я был в курсе или чтобы ничего не знал?

– В данном случае лучше всего подождать результатов моего расследования, господин Президент.

– А те двое? Морщинистый старик и мужчина с широченными запястьями?