симпатичное личико новой Ву.

– Что? Что это? – всполошился Чиун.

– Должно быть, кнопка случайно сработала, – с невинным видом отозвался ученик.

– Ты переключил программу.

– Я не направлял пульт на экран, – покачал головой Римо.

– Да что ты говоришь, белоглазый? Сейчас же верни программу назад!

– А мне нравится эта. Кстати, не забудь про свое обещание.

Карие глаза Чиуна внезапно сузились.

– Почему это ты вдруг вспотел?

Римо пожал плечами.

– А почему бы и нет?

– Ты меня обманул! – поджав губы, выпалил мастер Синанджу.

– Я тебя перехитрил. Возможно. А теперь успокойся и дай мне послушать, что она говорит.

Вновь повернувшись к экрану, Чиун скривился.

– Как ты можешь смотреть на это худое, бледное лицо?

– Брось ты, форма лица у нее красивая.

– Зато голова похожа на репу. А еще у нее впалые щеки и пустой взгляд.

Над головой новой Ву вдруг появилось изображение взрыва.

– Стой-ка, наверное, что-то важное, – озабоченно проговорил Римо, протягивая руку за пультом, чтобы усилить звук.

– А как же обещание! – ехидно прошипел кореец.

– Ох, верно! – отозвался Римо.

– А я рта не закрою до тех пор, пока не вернется старая Ву во всем своем блеске.

– Чиун, все очень серьезно.

– И правильная Ву тоже.

– А может, пойдем на компромисс и включим четвертый канал? – предложил Римо.

– Что ж, пожалуй, поскольку мне надоел отвратительный вид новой Ву, – поколебавшись, согласился учитель.

– Вот и хорошо, – обрадовался ученик и вновь поднял пульт.

– Нет уж, позволь мне. Ты связан обещанием.

Римо заколебался.

– Я дал обещание, – многозначительно произнес Чиун. – И ты дал обещание. Мы оба пленники своих обещаний.

– Ладно, – буркнул ученик, передавая ему пульт дистанционного управления.

Мастер Синанджу быстро переключил каналы.

Вместо брюнетки на четвертом канале вела репортаж какая-то новенькая азиатка.

– Кто это? – изумился Римо.

– Айя! – воскликнул учитель. – Японка! Немедленно переключи канал.

– Я не могу. Я же обещал...

– И я, – вздохнул Чиун. – А еще программа есть?

– Да, Си-эн-эн, но ты ненавидишь его еще сильнее, чем Ву.

– Но не сильнее, чем японцев.

– Что за внезапная мания назначать ведущими азиатов? – фыркнул Римо. – Сначала пятую программу вела одна Бев Ву потом седьмая завела себе свою собственную Ву. Теперь четвертый канал притащил откуда-то эту девицу!.. Как хоть ее зовут?

Подпись на экране гласила, что ведущую зовут Тамайо Танака. Сейчас она вещала на фоне Манхэттена, над которым поднимались темные клубы дыма.

– Пусть звучит ее резкий голос. Я не стану смотреть на эту японскую физиономию, – сообщил Чиун, прикрыв глаза золотистым рукавом кимоно.

Римо решил, что такое решение ему подходит.

– ...В результате серии взрывов, происшедших сегодня около полудня в Центральном Манхэттене, число жертв достигло сорока трех, – говорила Тамайо Танака. – Власти хранят молчание, тем не менее выяснилось, что на большом участке от Пенсильвания-стейшн до Центра Джекоба Джавитса имели место по меньшей мере тринадцать взрывов. По данным ФБР, ответственность за них взяли на себя несколько ближневосточных террористических групп, однако информированные источники сообщают, что, хотя полностью исключить ближневосточный след сейчас невозможно, расследование идет в другом направлении.

– Похоже на психов из ополчения, – обеспокоенно сказал Римо.

– Вот и хорошо, – произнес Чиун.

– Что?!

– Конечно. Если террор охватит всю страну, у Императора Смита для нас будет много работы.

– Ну и что хорошего?

– Ему некогда будет обращать внимания на жалобы японцев.

– Надо же, а я и не сообразил, – хмыкнул Римо, вглядываясь в экран.

– ...Сегодня в этот богатый событиями день трагедия произошла не только на Манхэттене, – продолжала Танака. – В Оклахома-Сити в переполненный зал судебного заседания, находящийся в новом здании федеральных служб, ворвался неизвестный и, открыв беспорядочный огонь, застрелил по меньшей мере двадцать пять человек. Пока неизвестен мотив массового убийства, но полиция Оклахома-Сити разыскивает некоего человека, являющегося предположительно почтовым служащим. Правда, непонятно, кто он – этот почтовый служащий – подозреваемый или свидетель убийства.

– Сдается мне, что просто разгневанный почтальон, – бесстрастно констатировал Римо.

– Нам вдвойне повезло, – заключил Чиун.

– Учитывая огромное количество невинных жертв, я бы так не сказал, – покачал головой ученик.

– Не мы их убили. Они мертвы, их не вернуть. Почему бы нам не насладиться горькими плодами их несчастья?

– А я вот не такой бесчувственный.

– По крайней мере теперь ты презираешь японцев.

Римо ничего не ответил. На экране вновь появилась брюнетка-ведущая.

– Оставайтесь на четвертом канале, – промурлыкала она, – чтобы следить за событиями в Нью-Йорке. Мы единственная бостонская станция, у которой есть свой репортер на Манхэттене.

– Кто бы мне объяснил, почему местные репортеры должны освещать сюжеты, имеющие общенациональное значение! – проворчал Римо.

Спустя десять минут последовало краткое сообщение о том, что из Соединенных Штатов отозван для консультаций японский посол.

– Значит, они недовольны нами, – нахмурился Римо.

– Но не так сильно, как мы ими, – возразил Чиун.

– Может, как-нибудь все образуется, – отозвался ученик.

Передавали погоду, когда зазвонил телефон.