— Тебе далеко до величия мастера Юнга. Да и всем остальным тоже. Разве что мастер Ванг или я еще как-то сравнимы.

— Ясное дело ты, где уж нам... — проворчал Римо, потирая все еще ноющий локоть.

На берегу длинными рядами вялились кальмары, насаженные на бамбуковые шесты. Плоские треугольные головы, тихоокеанский бриз шевелит щупальца. Они напомнили Римо Грецию и осьминогов, мучительно умирающих на солнце. Почему-то их плоские бессмысленные глаза заставили его содрогнуться.

— Странно, при виде кальмаров у меня всегда бегут мурашки по коже?

— Уж так они устроены, кальмары.

— Ненавижу осьминогов! Но кальмаров есть доводилось, и раньше я относился к ним как-то спокойнее.

— Осьминоги — безвредные существа. А вот кальмар — довольно опасное создание. К тому же они достигают гигантских размеров.

— Куда бы мы с тобой ни поехали, везде меня преследуют щупальца.

— Я когда-нибудь рассказывал тебе историю возникновения сумо? — спросил вдруг Чиун.

— Нет, что-то не припомню.

— Вот и хорошо.

— И что же в этом хорошего?

— Мне виднее.

Ученик уставился на учителя.

— Ладно, тогда расскажи сейчас.

Миндалевидные глазки Чиуна затуманились, погрустнели.

— Попроси как следует.

— Вот еще. С чего бы мне вдруг просить? — фыркнул Римо.

— Как хочешь, дело твое.

— Вот если бы мы с тобой вдруг оказались на необитаемом острове — вдвоем, только ты и я — с какой-нибудь больной мартышкой для компании и единственной кокосовой пальмой в качестве аттракциона, вот тогда бы я, возможно, попросил тебя рассказать.

— А я исполнил бы твою просьбу.

Римо отвернулся и уставился в окно.

— Чудесно. Просто замечательно!

Воцарилось тягостное молчание.

— С чего это ты вдруг заговорил о сумо? — спустя какое-то время поинтересовался ученик.

Чиун что-то замурлыкал себе под нос — точь-в-точь довольно урчащая кошка. Но, прислушавшись, Римо уловил другое: «Я знаю то, чего ты не знаешь». Впрочем, он вдруг засомневался, а потому молчал всю оставшуюся часть пути.

И лишь в самом конце спросил:

— А что, для меня так важно знать историю возникновения сумо?

— Как сказать, — рассеянно ответил Чиун.

— Я должен встретиться с сумо?

— Может быть.

Римо с важным видом сложил руки на груди.

— Что ж, остается только пожалеть того сумо, который попадется мне под горячую руку. Пусть только попробует сунуться или надерзить! Буду гонять его по улице до тех пор, пока вес жиры не растрясет!

— Сумо не дерзят, — заметил учитель.

— Тем лучше для них.

— Они вообще очень вежливые и воспитанные люди. У них масса достоинств.

— Достоинств?

Чиун кивнул.

— Именно.

— Что ж, тогда — да здравствуют сумо! — с иронией воскликнул Римо.

Машина подвезла их к большому дому в стиле синтаистского храма, выстроенному на склоне холма, и мастер Синанджу провел Римо через массивные ворота во двор, окруженный высокими каменными стенами, где корчились в неизбывной агония карликовые деревца бонсай.

Посреди двора находилось нечто вроде круга из глины. Над ним колыхался тент — тоже в синтаистском стиле, — чтобы защитить от листьев и грязи.

Окна дома были зашторены, но оттуда лился золотисто-янтарный свет.

— Что это? — спросил Римо, громко втягивая ноздрями свежий, слабо пахнущий вишневым цветом воздух.

— Ринг, на котором тебе предстоит сразиться с грозным соперником.

— Каким соперником? — удивился ученик, озираясь по сторонам.

И вдруг заметил, как на штору упала чья-то огромная, размером со слоненка, тень.

— Похоже, это и есть сумо, — растерянно пробормотал Римо.

Окно распахнулось, штора отдернулась, и во двор шагнула громадная розовая туша. Совершенно голый человек, если не считать набедренной повязки с хвостом. Больше всего он походил на перекормленного младенца, выросшего из всех памперсов.

— Быстро говори мне, какова история возникновения сумо!.. — шепнул Римо Чиуну.

— Слишком поздно. Лучше я расскажу тебе об основных приемах и правилах этого вида борьбы.

— Выкладывай.

— Ты сходишься с противником на ринге из глины. Наносить удары плотно сжатым кулаком и ниже пояса запрещается.

— Понял.

— Ты не имеешь права травмировать или убивать противника.

— А этому жирному младенцу правила известны?

— Через секунду сам узнаешь.

— Замечательно.

— Победителем считается тот, кто вытолкнул соперника из круга. Или же, если он, соперник, коснется глиняного пола любой частью своего тела, кроме босых ступней.

— Но я-то не босой, — возразил Римо.

— Снимай туфли. И рубашку тоже.

Ученик разделся до пояса, скинул туфли и жалобно протянул:

— Что-то последнее время мне слишком часто приходится снимать туфли.

— Я не раз тебе повторял, что это очень неудобная обувь. Сандалии куда лучше.

— Но я привык к туфлям!

Из широкого рукава кимоно Чиун извлек маленький стеклянный пузырек. И под терпеливым взглядом гиганта борца, напоминавшего невозмутимого Будду, стал посыпать ринг каким- то белым порошком.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Римо, краем глаза косясь на