рот рыбы. – В конце концов, мы живем в век Летучей Мыши. Я бы сказала «нет». Верно, Сьюзен?
– Что? – не поняла Сьюзен, задумавшаяся о своем, а потом, когда ей все повторили, кивнула: – Конечно, я бы сначала взглянула на него. Может, он окажется очень милым. А гору ты получишь в качестве премии.
– Да, это очень логично. А твой папа случаем не прислал его изображение? – спросила Глория.
– Прислал, – ответила Нефрита.
– Ну и что?
– Гм… Ну, он не лишен привлекательных расселинок и трещинок, – задумчиво проговорила Нефрита. – А еще у него есть ледник, который, как говорит папа, не тает даже самым жарким летом.
Глория одобрительно кивнула.
– Судя по всему, приятный парень.
– Но мне всегда нравился Отрог из соседней долины. А папа его просто ненавидит. Но он много работает, копит деньги и уже накопил на собственный мост.
Глория вздохнула.
– Иногда так тяжело быть женщиной, – сказала она и подтолкнула локтем Сьюзен. – Хочешь рыбки?
– Я не голодна, спасибо.
– Очень хорошая. Не с душком, как обычно.
– Нет, спасибо.
Глория снова толкнула ее локтем.
– Может, хочешь сама сходить за рыбкой? – спросила она и как-то хитро улыбнулась под бородой.
– С чего вдруг?
– Туда уже многие девчонки сбегали сегодня, – сообщила Глория и наклонилась поближе. – Там работает новый парень. Красавчик, вылитый
Что-то дернулось и зазвенело внутри Сьюзен. Она встала.
– Вот
– Что? Кто? – не поняла Глория.
– Лавка на улице Трех Роз?
– Да.
Дверь в дом волшебника оказалась открытой. Сам волшебник вынес на улицу кресло-качалку и тихонько дремал на солнышке.
Ворон сидел на его шляпе. Сьюзен подошла к грозно посмотрела на птицу.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Кар-кар, – откликнулся ворон и взъерошил перья.
– Хорошо, – кивнула Сьюзен.
Она зашагала дальше, понимая, что краснеет.
– Ха! – хмыкнул кто-то за ее спиной, но она предпочла не оборачиваться.
Что-то быстро промелькнуло в сточной канаве.
– СН. СН. СН, – произнес кто-то, прячущийся за оберткой из-под рыбы.
– Ага, очень смешно.
Сьюзен решительно шагала по улице. А потом она побежала.
Смерть улыбнулся, отодвинул в сторону увеличительное стекло и отвернулся от модели Плоского мира. Альберт внимательно наблюдал за ним.
– ПРОСТО ПРОВЕРЯЛ, – сказал Смерть.
– Конечно, хозяин, – согласился Альберт. – Я оседлал Бинки.
– ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ПРОСТО ПРОВЕРЯЛ?
– Не сомневаюсь, хозяин.
– КАК ТЫ СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ?
– Отлично, хозяин.
– БУТЫЛКА У ТЕБЯ?
– Да, хозяин. – Она стояла на полке в спальне Альберта.
Слуга проводил Смерть во двор, помог подняться в седло и подал косу.
– НУ, МНЕ ПОРА, – сказал Смерть.
– Нужно так нужно, хозяин.
– И ПЕРЕСТАНЬ УХМЫЛЯТЬСЯ.
– Конечно, хозяин.
Смерть выехал за ворота, но неожиданно для себя самого направил лошадь к тропинке, ведущей в сад.
В саду Смерть остановился перед одним из деревьев и долго-долго смотрел на него.
– А МНЕ КАЖЕТСЯ, ОЧЕНЬ ЛОГИЧНОЕ РЕШЕНИЕ, – наконец пожал плечами он и дернул поводья.
Бинки послушно развернулась и рысью унесла его в мир смертных.
Перед ним раскинулись земли и города Плоского мира. Синий свет горел на лезвии косы.
Вдруг Смерть почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Он поднял голову и в ответ воззрился на вселенную, которая наблюдала за ним с удивленным интересом.
Голос, который способен был расслышать только он, спросил:
– Что, малыш-Смерть, решил немного побунтовать? Но против чего?
Смерть задумался. Может, кто-то и мог так сразу ответить на этот вопрос… но только не он.
Поэтому Смерть решил вообще ничего не говорить.
Он направил лошадь туда, где ждали его человеческие жизни. Приятно сознавать, что ты
А где-то далеко-далеко, в совсем другом мире, кто-то нерешительно взял в руки музыкальный инструмент, откликнувшийся эхом на ритм его души.
Она никогда не умрет.
Она здесь, чтобы быть.
1
А все из-за каких-то мелких квантов.
