тоненький томик, взмахнула им как мечом.
– Может, конечно, я и глупая, – выпалила она, – но я стараюсь хоть чему-то научиться! Волшебство – это не фокусы и не средство запугивания! Люди в этой книге могут… они могут ходить по горящим углям! Совать руки в огонь, и им ничего не будет!
– Дешевые трюки! – рявкнула матушка.
– Чистая правда!
– Не может быть. Такое просто невозможно!
– Это значит, что они умеют управлять порядком вещей! Думаешь, волшебство – это лишь средство, чтобы вертеть людьми, как тебе захочется? Ошибаешься, волшебство – это нечто большее!
– Вот как? Ну да, будем теперь обращаться с мольбами к звездам, рассеивать в воздухе волшебные порошки. Уж так-то люди точно станут счастливее!
– Да, счастливее! И это очень важно! Иначе вообще какой смысл что-либо делать? Да и потом… Когда я пришла в дом Жалки, ты ведь искала там волшебную палочку?
– Я просто не хотела, чтобы она попала в дурные руки!
– То есть в любые руки, кроме твоих! Они яростно уставились друг на друга.
– Неужели в тебе нет ни капли романтики? – горестно воскликнула Маграт.
– Нет, – сказала матушка. – Ни капельки. И звездам совершенно без разницы, чего ты там желаешь, и волшебство вовсе не делает жизнь лучше, а тот, кто сует руки в огонь, непременно обжигается. Короче, Маграт Чесногк, если ты хочешь стать хоть немного похожей на ведьму, то должна научиться трем вещам. Что реально, что нереально и в чем разница между…
– А еще всегда узнавай у молодого человека его адрес и как его зовут, – добавила нянюшка. – Мне это всегда помогало. Шучу, шучу, – поспешно промолвила она, когда обе ведьмы сердито уставились на нее.
Поднимался ветер. По воздуху неслись листья и клочья травы.
– Во всяком случае, идем мы правильно, – не подумавши ляпнула нянюшка, лихорадочно пытаясь отвлечь подруг от спора. – Во, глядите-ка! На табличке написано: «Орлея».
Так оно и было. Старый, изъеденный древесными червями дорожный указатель стоял прямо на опушке леса. Один из концов таблички был заострен так, что походил на вытянутый указательный палец.
– И дорога тоже вроде подходящая, – продолжала трещать нянюшка.
Ссора немного улеглась – отчасти из-за того, что обе стороны больше не разговаривали друг с другом. Не то чтобы они прекратили обмениваться звуковыми сигналами – нет, это всего-навсего называется «прекратить разговор». Тишина, которая разделила Маграт Чесногк и матушку Ветровоск, была абсолютной, она происходила родом из ужасных раскаленных миров Абсолютного Неразговаривания Друг с Другом.
– Вот это да, – вдруг удивилась нянюшка. – Желтые кирпичи. Слыханное ли дело, чтобы дорогу мостили желтым кирпичом?!
Маграт и матушка Ветровоск стояли, скрестив руки на груди, и намеренно смотрели в разные стороны.
– Наверное, это чтоб светлее было по вечерам, – предположила нянюшка.
На горизонте посреди яркой зелени сверкала и переливалась Орлея. Дорожка спускалась в широкую долину, в которой приютились несколько маленьких деревушек, и направлялась в сторону города. Между деревушками змеилась река.
Ветер яростно вцепился в ведьмины юбки.
– При такой погоде ни за что не долетим, – сказала нянюшка,
– Ну так что, пешком пойдем? – предложила она и добавила, поскольку даже в столь невинных душах, как у нянюшки Ягг, порой вспыхивают искорки язвительности: – А может, споем что-нибудь бодрое? Чтоб легче шаталось?
– Кто я такая, чтобы кому-то что-то запрещать? – пожала плечами матушка. – Делай что хочешь, меня это не касается. Но
– Ха! – отреагировала Маграт.
Друг за другом ведьмы двинулись по желтой дорожке к далекому городу, причем нянюшка Ягг вынуждена была выполнять роль этакого мобильного буферного государства посередине.
– Что кое-кому не помешало бы, – промолвила Маграт, обращаясь к миру в целом, – это иметь побольше сердца.
– А кое-кому не помешало бы, – ответствовала матушка Ветровоск, обращаясь к грозовому небу, – иметь побольше мозгов.
И ухватилась обеими руками за шляпу, которую едва не сорвало ветром.
«А что мне не помешало бы, – с жаром подумала нянюшка Ягг, – так это глотнуть из бутылочки».
Ровно три минуты спустя ей на голову упал дом.
Длинной вереницей ведьмы растянулись по дороге. Матушка Ветровоск вышагивала впереди, Маграт тащилась в арьергарде, а нянюшка находилась как раз между.
«Я ведь даже не пела!» – возмущалась потом нянюшка. Просто еще мгновение назад по дороге шла маленькая полненькая ведьма, а в следующий миг на ее месте уже разваливался деревянный домик.
Обернувшись, матушка Ветровоск обнаружила, что смотрит на покосившуюся некрашеную дверь. А Маграт едва не влетела в такую же серую, выцветшую дверь, но расположенную позади домика.
Стояла полная тишина, слышалось лишь потрескивание оседающего дерева.
– Гита! – позвала матушка.
– Нянюшка! – окликнула Маграт.
Обе ведьмы распахнули свои двери.
Домик был очень простой конструкции, с двумя комнатами внизу, разделенными коридором. Посреди коридора, окруженная сломанными, изъеденными термитами половицами, торчала нянюшка Ягг. Широкополая шляпа была нахлобучена до самого ее подбородка. Грибо куда-то бесследно исчез.
– Чо случилось? – спросила нянюшка. – Случилось чо?
– Тебе на голову упал фермерский домик, – растолковала Маграт.
– А, один из этих… – неопределенно кивнула нянюшка.
Матушка схватила ее за плечи.
– Гита, сколько пальцев ты видишь? – с тревогой спросила она.
– Каких еще пальцев? Кругом тьма кромешная.
Маграт и матушка ухватились за поля ведьмовской шляпы и полусдернули- полускрутили ее с нянюшкиной головы. Нянюшка Ягг растерянно заморгала.
– Вот что значит ивовая арматура, – сказала она, когда остроконечная шляпа со скрипом приняла первоначальную форму, будто раскрывающийся зонтик. Нянюшку чуть покачивало. – Хоть молотком по ней бей, по этой самой арматуре. Главное в шляпе – это прутья. Распределяют нагрузку. Непременно напишу господину Вернисачче.
Маграт ошалело озиралась.
– Он свалился с неба прямо нам на головы! Вернее, тебе на голову, –
