– Самая обычная деревенская легенда, – пожала плечами нянюшка. – Это случалось уже множество раз.

Матушка Ветровоск и Маграт стали рассматривать спящую девочку лет примерно тринадцати, от пыли и пыльцы ставшую почти серебристой.

– Какая хорошенькая! – вздохнула Маграт, добрая душа.

Позади них раздался грохот – это прялка разбилась о булыжники мощеного двора. Рядом с двумя ведьмами появилась нянюшка Ягг, отряхивая руки.

– Сама раз десять сталкивалась с таким, – добавила она.

– Врешь, – спокойно сказала матушка.

– Ну один-то раз точно, – невозмутимо поправилась нянюшка. – Но слышала о подобном раз десять, не меньше. Впрочем, все слышали. Это ж сельская легенда. Все слышали, что нечто похожее случилось в деревне соседа друга чьего-то там двоюродного брата…

– Потому что именно там оно и случилось, – перебила ее матушка Ветровоск.

Матушка пощупала запястье спящей девочки.

– Она спит потому, что… – начала было нянюшка.

Матушка повернулась.

– Да знаю я, знаю. Знаю, поняла? Не хуже тебя знаю. Думаешь, я сама не знаю? – Она нагнулась над безвольной рукой. – Вот оно, ваше феекрестничество, – пробурчала она себе под нос. – Все должно выглядеть внушительно. Во все нужно вмешиваться, все держать под контролем! Ха! Кто-то отравился каплей яда? Так пусть все остальные тоже проспят сотню лет! Будь проще. Один укололся – а всем досталось. Неужели обязательно все так раздувать? Надо ж, беда какая, конец света прям…

Она замолчала. Нянюшка Ягг стояла позади нее, и матушка никак не могла видеть выражения ее лица, однако ж…

– Гита!

– Да, Эсме? – невинно спросила нянюшка Ягг.

– Я чувствую, что ты улыбаешься. Прибереги эту свою грошовую психолологию для тех, кому она действительно нужна.

Матушка закрыла глаза и пробормотала несколько слов.

– Может, палочкой попробовать? – неуверенно предложила Маграт.

– Я тебе попробую, – огрызнулась матушка и снова что-то забормотала. Нянюшка кивнула.

– Она определенно начинает розоветь, – заявила она.

Через несколько минут девочка открыла глаза и сонно взглянула на матушку Ветровоск.

– Пора вставать, – непривычно добродушно сказала матушка. – А то все интересное проспишь.

Девочка попыталась сфокусировать взгляд на нянюшке, потом на Маграт, а затем снова посмотрела на матушку Ветровоск.

– Ты? – удивилась она.

Матушка подняла бровь и недоуменно взглянула на подруг.

– Я?

– Ты… Ты все еще здесь?

– Все еще? – переспросила матушка. – Да я в жизни тут не бывала.

– Но… – девочка явно была удивлена. И, как заметила Маграт, напугана.

– Знаешь, милая, – сказала нянюшка Ягг, ласково беря девочку за руку, – вот и со мной по утрам такое же. Пока не выпью чашку-другую чайку, я не я. Кстати, скоро и остальные начнут просыпаться. Правда, потребуется некоторое время, чтобы вытряхнуть из чайников крысиные гнезда, но… Эсме!

Матушка разглядывала какой-то покрытый пылью предмет.

– Вечно ты во все лезешь… – наконец прошептала она.

– Что там такое, Эсме?

Матушка Ветровоск приблизилась к стене и стерла пыль с большого зеркала в вычурной раме.

– Ха! – воскликнула она и обернулась. – Ну, по-моему, нам пора, – строго промолвила она.

– Но мы же собирались чуточку передохнуть. То есть я хочу сказать, ведь почти рассвело уже… – извиняющимся тоном пояснила Маграт.

– Не будем надоедать хозяевам, – отрезала матушка, выходя из комнаты.

– Но мы ведь даже не… – начала было Маграт.

Она взглянула на зеркало. Оно было большим, овальным, в позолоченной раме. И выглядело совершенно обычно. Матушка вела себя крайне странно – она что, собственного отражения испугалась?

– Снова у нее плохое настроение, – покачала головой нянюшка Ягг. – Пошли. Нет смысла задерживаться здесь еще. – Она погладила изумленную принцессу по голове. – Прощевай, госпожа. Ни о чем не волнуйся – пара недель работы шваброй и топором, и твой старый дворец опять станет как новенький.

– Она как будто узнала матушку, – промолвила Маграт, когда они пошли следом за торопливо удаляющейся вниз по лестнице фигурой Эсме Ветровоск.

– Но мы же знаем, что такого просто быть не может, – пожала плечами нянюшка Ягг. – Эсме в жизни не бывала в здешних краях.

– Но я все равно не понимаю, к чему такая спешка, – настаивала Маграт. – По мне, так люди будут нам только благодарны за то, что мы разрушили чары.

Дворец постепенно просыпался. Они миновали стражников, с удивлением разглядывавших затянутые паутиной мундиры и растущие повсюду кусты. Когда ведьмы пересекали заросший деревьями двор, из дверей, пошатываясь, появился какой-то пожилой человек в выцветшем камзоле и прислонился к стене, явно пытаясь сообразить, где он и что с ним. И тут он заметил торопливо шагающую матушку Ветровоск.

– Эй, ты! – закричал он, а потом: – Стража!

Нянюшка Ягг не колебалась ни секунды. Она подхватила Маграт под локоть и пустилась дальше крупной рысью, нагнав матушку Ветровоск у самых ворот замка.

Один из стражников – который, очевидно, привык вставать спозаранку и потому испытывал меньше проблем с пробуждением – спотыкаясь, двинулся навстречу матушке и пикой попытался преградить дорогу, но ведьма лишь мягко оттолкнула его рукой, и стражник, покачнувшись, отступил.

Через мгновение ведьмы уже были снаружи и бежали к метлам, прислоненным к растущему неподалеку дереву. Матушка Ветровоск на ходу подхватила свое помело, и оно завелось с первой же попытки – чуть ли не впервые за все время своей службы.

Мимо шляпы матушки Ветровоск просвистела стрела и воткнулась в нависающую над землей ветку.

– И это называется благодарность? – недоуменно воскликнула Маграт, когда метлы взмыли над лесом.

– Частенько люди просыпаются не в самом лучшем настроении, – ответила нянюшка.

– Матушка, мне показалось, что тебя в этом замке все знают. Но откуда? – спросила Маграт.