бросаться в него камнями, но Эсме, ни слова не говоря, пошла с ним и приняла у бедняжки роды. Ха… А потом Куроцап Хопкинс тоже запустил камнем в Эсме – вскоре после того, как ночью все его амбары раздавила чья-то огромная нога. Эсме всегда говорила, что людям чарами не поможешь, зато поможешь трудом. То есть людям нужно помогать чем-то реальным, а не волшебством.
– Я вовсе не имела в виду, что матушка Ветровоск плохой человек… – начала Маграт.
– Ха! Зато я имела в виду именно это. Нужно много заграниц объездить, чтобы найти кого-нибудь повреднее Эсме, – усмехнулась нянюшка Ягг, – и это я тебе говорю. Ей отлично известно, что она собой представляет. Эсме уродилась доброй, и ей это очень не нравится.
Нянюшка выколотила трубку о поручни и снова повернулась к Маграт.
– Девочка моя, просто пойми, – сказала нянюшка, – она не только большая йогоистка, но еще и на психолологию больна. И я рада до смерти, что ни тем, ни другим я лично не страдаю.
Матушка выиграла уже двенадцать долларов. Жизнь в салоне замерла. Стояла такая тишина, что слышно было, как шлепают по воде колеса и раздаются команды, отдаваемые капитаном.
Матушка предъявила тройственный дуркер и выиграла еще пять долларов.
– Что значит психолология? – спросила Маграт. – Вы что, книги читаете?
Нянюшка проигнорировала ее вопрос.
– Главное дело сейчас следить, – сказала она. – Когда она начнет зубом цыкать, этак негромко: «ц-ц-ц». Это всегда следует за ковырянием в ушах. И обычно означает, что она что- то задумала.
Господин Честни побарабанил пальцами по столу, к своему ужасу, поймал себя на этом занятии и, чтобы скрыть смущение, прикупил еще три карты. Старая кошелка вроде бы ничего не заметила.
Он уставился на новый расклад. Добавил два доллара и прикупил еще карту. Снова уставился на карты. Интересно, подумал он, каковы шансы получить дуркер-рояль дважды за день? Только не паниковать.
– Пожалуй, – услышал он собственный голос, – я рискну еще парой долларов.
Он взглянул на компаньонов. Они послушно бросили карты – сначала один, за ним другой.
– Даже не знаю… – пробормотала матушка, по всей видимости обращаясь к своим картам. И снова поковыряла в ухе. – Ц-ц-ц. А как называется, ну, знаешь, когда, ну, вроде хочешь поставить еще денег?
– Это называется поднять ставку, – ответил господин Честни. Костяшки пальцев у него снова побелели.
– Тогда я подниму. Долларов этак на пять. Колени господина Честни заскребли друг о друга.
– Отвечаю и поднимаю еще на десять, – огрызнулся он.
– Уравниваю, – откликнулась матушка.
– Тогда я поднимаю еще на двадцать долларов.
– А я… – Матушка вдруг поникла. – Я… У меня… есть помело.
Где-то в подсознании господина Честни прозвонил тревожный звоночек, но он уже во весь опор скакал к победе.
– Идет!
Он выложил карты на стол.
Толпа ахнула.
Он начал тянуть банк к себе.
Но тут на его запястье сомкнулись пальцы матушки.
– Еще я не выложила
– А это и ни к чему, – рявкнул господин Честни. – Вряд ли ты сможешь перебить это.
– Могу, если надурю тебя, – возразила матушка. – Кажется, поэтому игра и называется дуркер?
Он заколебался.
– Но… но… Да, ты, конечно, выиграешь, но только если у тебя на руках девять карт одной масти подряд, – пробормотал он, чувствуя, что начинает тонуть в пучине ее глаз.
Матушка откинулась на спинку стула.
– Знаешь, – спокойно сказала она, – мне как раз показалось, что у меня на руках что-то уж очень много этих черненьких с колючками. Много – это ведь хорошо, да?
Она выложила на стол карты. Окружающая игроков толпа дружно ахнула.
Господин Честни затравленно огляделся.
– Да, здорово вам повезло, госпожа, – признал какой-то пожилой господин.
Из толпы посыпались поздравления. Из большой и так некстати образовавшейся толпы.
– Э-э-э… да, – наконец кивнул господин Честни. – Да. Здорово. Учишься ты невероятно быстро…
– Уж побыстрее, чем ты. Итак, с тебя пятьдесят пять долларов и помело, – подсчитала матушка.
Когда она наконец появилась в дверях салона, Маграт и нянюшка Ягг уже поджидали ее.
– Вот твое помело, – буркнула она. – И надеюсь, вы уже собрали вещи. Мы сходим.
– Почему? – спросила Маграт.
– Да потому, что, когда здесь все немного утихнет, кое-кто начнет нас искать.
Они трусцой поспешили за ней в маленькую каюту.
– И ты не использовала никаких заклятий? – спросила нянюшка Ягг.
– Нет. Чистая головология, – ответила матушка Ветровоск.
– А где ты научилась так играть? – подозрительно осведомилась нянюшка.
Матушка остановилась. Они с разбегу врезались в нее.
– Помнишь прошлую зиму, когда старой матушке Дипбаж совсем похужело и я почти месяц сидела с ней каждую ночь?
– Да.
– Ты поиграй в дуркера с человеком, которого взад-вперед по времени мотает, тоже быстро научишься, – сказала матушка.
