— Ты не знаешь людей Сигевары. Для некоторых из них смерть за клан — цель жизни.

Воды оказалось всего три пластиковые бутылки, так что каждый сделал по паре глотков, запивая бобы. После еды они немного посидели, собираясь с силами, потом Полубой сунул пустые банки в рюкзак, чтобы не оставлять следов и, поднявшись на ноги, мотнул головой.

— Пошли, пора.

Они двигались уже несколько часов, когда перед одним из разветвлений тоннеля между Викторией и Полубоем возник спор, по какому тоннелю идти. Виктория настояла на своем, и они свернули направо, но теперь Полубой пошел впереди. Его фигура в распахнутом плаще казалась в полумраке еще огромней, тем не менее двигался он почти беззвучно и с поразительной легкостью. Внезапно он остановился, подняв руку с раскрытой ладонью. Виктория чуть не налетела на него. Обернувшись, мичман поманил к себе Сандерса.

— Ваш анализатор, — прошептал он.

Кивнув, Сандерс присел на корточки и достал универсальный анализатор. Сигнальный индикатор бросил красный отблеск на его лицо. Переключая режимы, он проверил пространство впереди.

— Датчики движения, определения биомассы, тепловые сенсоры, — сказал он, поднимаясь, — настроены на объем человеческого тела.

— Все правильно, — кивнул мичман, — чтобы не сработали на мелочь. Крысы, там, еще кто-нибудь.

— Ненавижу крыс, — сказала Виктория.

— До сих пор ни одной не встретили, — успокоил ее Сандерс, — что может быть там, впереди. Может, это как раз логово Керрора?

— Вряд ли, — покачала головой Виктория, — слишком близко к поверхности. Скорее всего, одна из лабораторий Сигевары или ван Хорна, либо лагерь диких каботажников. Интересно, нас обнаружили?

Ответ на этот вопрос они получили почти сразу — впереди, там, где тоннель терялся в полумраке, замелькали пятна света.

— Назад, — скомандовал Полубой.

Добежав до разветвления тоннеля, он остановился.

— Я бы с удовольствием размялся, — сказал он, вопросительно поглядев на Сандерса.

— Можно, — согласился тот.

— Вы оба — узколобые кретины, — заявила Виктория, — пока нас не увидели, могут подумать, что датчики сработали на постоянных обитателей Каналов. Здесь тоже люди живут. А вот если мы уничтожим охрану лаборатории, они определят направление нашего движения и тогда устроят нам бег с препятствиями, выставят впереди заслоны. Каналы они знают намного лучше нас.

Вопреки мнению Сандерса о женской логике, с этим поспорить было нельзя, и они свернули в другой тоннель. Полубой по-прежнему шел впереди. Не пройдя и сотни метров, он вновь остановился.

— Кажется, все-таки придется подраться, — заявил он.

— А в чем дело? — поинтересовался Сандерс. Тоннель уходил вперед, видимых препятствий не было. Дик достал анализатор, но Полубой, встав на одно колено, коснулся пола. Кисть его руки исчезла, словно он опустил ее в мутную воду.

— Дыра, — объяснил он, — похоже, голограмма. Нехитрый фокус, но действенный.

— Как вы определили?

— Черт его знает, может, интуиция. — Он хитро взглянул на Викторию и, достав из рюкзака пустую консервную банку, бросил ее вперед.

Банка исчезла, через три секунды послышался звук падения.

— Футов десять, двенадцать, — определил Сандерс, — будем прыгать?

— Посмотреть бы, что там, — проворчал мичман, — ноги переломать недолго.

— Решайте быстрее, — поторопила их Виктория.

Позади замелькали фонари преследователей. Полубой удовлетворенно хмыкнул и извлек саблю. Сандерс последовал его примеру. Они отошли от провала на несколько шагов и встали, перегораживая тоннель. Виктория потянула носом воздух, опасаясь почувствовать резкий характерный запах инсектов, но ничего не ощутив, встала рядом с мужчинами.

Судя по звукам, их преследовали около десятка человек. Сандерс уже различал знакомые фигуры в коротких куртках, когда резкая команда заставила боевиков остановится. Вперед вышел один из них, встал на колено и не спеша навел плазмобой.

— Ложись, — крикнула Виктория.

Тоннель озарился оранжевой вспышкой, и тотчас на группе боевиков сомкнулась бирюзовая стена пространственного сдвига.

В тоннеле ударная волна могла распространяться только в две стороны, и ее удар подхватил лежащих ничком Сандерса, Полубоя и Викторию и покатил их к провалу. Сандерс думал лишь о том, как бы не напороться на собственный палаш, где свои, а где чужие конечности, он уже не понимал, кувыркаясь и путаясь, то в собственной куртке, то в плаще Полубоя. Чей-то ботинок попал в бровь, и из глаз посыпались искры.

Внезапно ребристый пол исчез, и он полетел вниз, выронив «бастард» и успев лишь выставив вперед руки…

Пошевелившись, он попытался определить, все ли цело, и не смог. Зверски болел глаз, в который кто-то заехал ботинком, на ногах кто-то лежал и вставать, кажется, не собирался. Сандерс похлопал вокруг себя. Пальцы наткнулись на металлические пуговицы мундира.

— Хватит меня лапать, — попросила Виктория, — и вообще, слезь с меня.

— Если смогу, — огрызнулся Сандерс, — Касьян, вы мне ноги придавили.

— Простите, — проворчал Полубой, перекатываясь в сторону.

— Как я и говорила — в Каналах эффект схлопывания при реакции на выстрел достигает ста процентов, — сказала Виктория, поднимаясь на ноги, — стало быть, это были люди Сигевару.

— Куда мы свалились? — спросил Полубой.

— На один уровень вниз, — пояснила Виктория, — если я правильно поняла Якобса, уровней не меньше пяти; впрочем, возможно, он бредил.

Сверху не доносилось ни звука. Сандерс поежился, представив, что стало с боевиками. Впрочем, может так и лучше: мгновение, и тебя нет, а пыль унесет ветерком или впитают стены…

По поводу, в каком направлении двигаться, разногласий не возникло: и Виктория и Полубой показали в одну сторону.

— А ты что за лицо держишься? — спросила Виктория.

— Кто-то из вас приложил, — ответил Сандерс.

— Ну-ка, покажи, — она отвела его ладонь, — опухает быстро. А скоро посинеет, а потом пожелтеет…

— Спасибо, — сварливо сказал Дик, — умнешь ты приободрить человека.

Он уже и сам чувствовал, что глаз заплывает.

— Ничего страшного. Можно подумать, первый синяк, который ты себе