боевые астероиды, звездные стражи, тупые солдафоны - 'ястребы' и прочие прелести 'STAR WARS' были где-то далеко у них (примерно в пятнадцати тысячах километров в любую сторону от нашей границы). У нас, как водится, отсутствовала социальная почва, на которой можно было бы построить космодром для боевых кораблей. Если таковые и строились, то исключительно под флагом потенциального противника в порядке доказательства его вселенской злонамеренности. Таким образом, мы увеличили вражеский космический флот до совершенно диких размеров, и все пространство Солнечной Системы в 'антивоенных' произведениях советских фантастов просто забито американскими морскими пехотинцами в 'шаттлах', мрачно жующими жвачку, запивая ее кока-колой крепостью в 97' в смеси с азотной кислотой.

Поэтому можно только приветствовать появление БАС - Боевой АстроСтанции, укомплектованной отечественным экипажем. Скорее, полторы тысячи человек, обслуживающих БАС, надо называть не экипажем, а населением астростанции. Это по сути средних размеров село, этакий военный городок в 856 а.е. от Земли.

Село... Военный городок... Военное поселение. Несмотря на космический антураж, от порядков, царствующих на БАС, чуть слышно потягивает аракчеевщиной. Шпицрутены и перекрашивание травы в чистом виде отсутствуют, но деятельность отлаженного механизма астростанции немногим отличается от операций над травой. Хотя нет, если от крашеной травы ощутимого вреда не было, деятельность БАС уже стоила Земле контакта с другой цивилизацией, чей корабль был уничтожен в

-40ответ на просьбу о помощи. Естественно, одного корабля кровожадной 'дубовой роще', управлюющей орудиями суперволнового удара, оказывается мало. Их аппетиты простираются на целую планету, волей случая оказавшуюся на другом конце подпространственного туннеля, связавшего ее с астростанцией.

И тут в отрегулированный в своей бескомпромиссности вплоть до безрассудства порядок вторгается иррациональный элемент, повертывающий все по-своему. Тяглова нельзя впрямую обвинить в заимствовании ситуации у Крапивина, но общий настрой, языковые особенности и некоторые другие приметы позволяют проследить пути возникновения линии главного героя.

Как обычно, это мальчишка, несовместимый с казенщиной, восстающий против нее и побеждающий. Ценой ухода из действительности, в которой остаются боевые астростанции, учителя и начальники, утратившие большинство человеческого в обмен на бесстрастность инструкции и безошибочность компьютера. Иногда кажется, что от роботов аварийного резерва их отличает только внешний вид, что внутри у каждого такая же бронированная черепаха с синей мигалкой на башенке. Стоит таким людям услышать что-либо, не совпадающее с вложенной в них программой, как внутри них включается мигалка и раздается истошный вой сирены: нельзя! не сметь!! не положено!!! Им совсем немного осталось до крапивинских гипсовых манекенов.

Победа ценой ухода от родителей и друзей. Правда, родители еще раньше ушли сами, отказались, осудили, не поняли. А друзья... Взрослые, маленькие и даже электронные...

Что же, все это бывает и в жизни. Каждый выбирает дорогу для шага, и Земля выбирает тоже. -------------------------- Отец Кабани, 24.3.89

-41

За деревьями леса, где подлый враг.

Конечно, с первого взгляда рассказ - наш, упоминается шесть видов различного оружия: капсульный огнемет, излучатель, лазер, импульсный бластер, парализатор и защитное поле. Но на самом деле, все эти шесть названий становятся в рассказе синонимами, заменителями клички одного из действующих лиц, имя которому - ОРУЖИЕ. Это имя легко становится в ряд других имен-функций, таких, как Полковник, Доктор, Капрал, Сержант, Стрелок, Певец, Артист, Странник. Даже места действия обозначены именами-табличками: Город, Лес. Приходя в этот мир декораций театра времен Шекспира, мир итальянской комедии масок, даже не принадлежащие ему люди теряют имена, становясь носителями клички-функции. Это случилось со Странником, который наверняка имеет имя, имеет свою вселенную, в которой не кажется себе деталью, выполняющей раз и навсегда затверженное движение. В этом мире всякий, кто не соответствует его законам, жестоко отторгается. Так произошло с Артистом, Так неминуемо произошло бы и с Певцом. Здесь выживают Полковник, Доктор, Капрал, Сержант, Стрелок и, конечно, Подлый Враг - злой гений, официальный антипод этого мира, пронизывающий в нем все. Но находится персонаж, отрицающий, разрушающий, проясняющий Мир Подлого Врага. Этот персонаж сохраняет свое имя, он настолько противопоставлен этому миру, что на него не распостраняется обезличивание.

Его зовут Тим. Тим - сын Странника, как всякий ребенок, несовместим с войной. (правда, тут кроется очень грубая ошибка Сергея Лукьяненко он сделал Тима тринадцатилетним, а на самом деле Тиму должно было быть пять - восемь лет, не больше). И хотя это кажетчся чудом, побеждает Тим, раздирающий своей реальностью паутину ус

-42ловных ролей, расписанных от начала до конца: ролей защитников, Оружия, Беззащитного Города, Подлого Врага.

Рассказ кончается тем, что внезапно выясняется изначальное отсутствие Подлого Врага. Все году и жертвы были бессмысленными, противостояние - никчемным. Подлого Врага нет!

Потом, лишившись имен-функций, вернувшись в Город, эти люди задумаются, ради чего все это, кто виноват - знакомые нам, вставшие в конце восьмидесятых вопросы. Ведь не было Подлого Врага. Вот тут-то и делается самая главная ошибка. Подлый Враг есть. Он во всех них, во всех нас. Подлый Враг стреляет руками Стрелка, рассчитывает удары мозгом Полковника, милостиво прерывает мучения шприцем Доктора. Подлый Враг не антипод, а прототип этого мира. А склады под защитным полем, или, скажем, рассказ-притча с персонажами в одноцветных масках - лишь индикатор, показывающий его наличие, своеобразный счетчик Гейгера, отмеряющий излучение внутреннего зла, частицы которого рентген за рентгеном складываются в смертельную дозу - Подлого Врага. -------------------------- Отец Кабани, 18.2.89

Закрытие - закрыто. Какое же основное впечатление возникает от произведений, нашедших место в 'АЭЛИТЕ*88'? Вне зависимости от того, уделил ли '...Кот' внимание этим вещам, или они остались за пределами его интересов, почти в каждой из них наличествуют общие для всей страны, для всей прогрессивной литературы тенденции. Разве что в 'Ордере на молодость' Георгия Гуревича проглядывают приметы 'Земли-клумбы', с мягким и 'добрым' давлением общества на человека. Напротив, вещью, выражающей общее для 'АЭЛИТЫ*88' стремление к разрыву цепей консерватизма и тоталитаризма стал 'Город Трора' Степана Вартанова.

-43

----------------------------------------------------------- ПОЛИГОН ДЛЯ КОТЯТ ------------------------------------------------------------

В. Мартыненко

Мир под острым углом.

Версия событий, происходивших с К.Удаловым

в Великом Гусляре-3. (предисторию см. в 'Перпендикулярном мире')

(Кир Булычев, 'Химия и жизнь', No 1-3)

В этом мире, параллели с другой стороны, Корнелий тоже начал замечать различия с автобусной остановки. Здесь не было ни столба, ни расписания, а бетонная плита была расколота надвое. Но зато дорога была выстелена аккуратными шестигранными плитами. Через два километра плиты кончились, и после пары сотен метров песчаной подложки у Выселок начиналось старое шоссе, местами еще приличное, местами снесенное почти начисто, с разбитым на отдельные глыбы покрытием. Выселки казались совсем вымершими, но Удалов прошел их, не задерживаясь. Что-то подсказывало ему, что и от этого мира нечего ждать добра.

Впрочем, ему это наверное, показалось. За спиной послышался характерный вой мощных грузовиков, и по шоссе на большой скорости мимо едва успевшего обернуться Удалова промчалась небольшая автоколонна. Он махнул было рукой, но машины не останавливались. С последнего грузовика Удалову что-то крикнули, но за ревом моторов он не разобрал, что именно крикнули ему солдаты.