– Ты все еще хочешь встретить демона? – спросил Ди Гон.

Нил, расставив ноги, уперев в бока сжатые кулаки, из-под насупленных бровей озирал почерневшие стены.

– Да! – коротко сказал он.

Колдун отбросил за спину плащ, чтобы освободить руки, отошел от северян, приосанился и вдруг запел:

У Эрда отвисла челюсть. Он знал эту песенку. Любой из живших в Хольде или Аркисе знал ее. Какому ребенку не пела ее мать? Но здесь, в опаленной пламенем подземной пещере, было чудовищно дико слышать, как хриплый голос Ди Гона выводит знакомые слова.

«Дом, доу, вау!..» – и не с ласковой нежностью, а с властной силой, как боевую песнь.

Эрд увидел вздувшиеся желваки на щеках Нила, его сощуренные глаза, предельную сосредоточенность. И ни одна черточка не шевельнулась на гипсовой маске его лица, когда Ди Гон одним движением выхватил Хлыст и зажег огненный длинный язык.

«Дом, доу вау!» – Пылающий Хлыст описывал кривые в сумраке, распространяя вокруг запах приближающейся грозы.

Слабое сначала, но быстро разгорающееся свечение возникло в противоположном конце зала.

Ди Гон отшатнулся, оборвал песню на полуслове, ощетинился, как кугурр, пригнулся к земле…

Сияющий голубой овоид, покачиваясь, висел в локте от пола. Ди Гон выбросил руку с Хлыстом: пламя мгновенно удлинилось, как язык лягушки, тронуло голубое свечение и отпрянуло назад.

Раздался оглушительный треск, длинная темная полоса пересекла наискось поверхность овоида, и он распался, угас, освободив существо тем более странное, что никто не смог бы предположить у демона подобного обличия.

То был ребенок. Голый розовокожий пухленький малыш. Очаровательный мальчик с рыжими кудряшками и испуганным личиком, лет трех-четырех от роду. Он стоял, не касаясь пола, и глядел на северян круглыми голубыми глазами. Очень славный мальчуган, совсем как настоящий. Только ростом в десять локтей, под самый потолок.

– Ой! – воскликнул мальчик нежным голоском.

И попытался схватить Ди Гона, который был к нему ближе всех.

– Нельзя! – взвизгнул колдун и ударил Хлыстом по протянутой «ручке».

«Малыш» насупился.

– Больно! – обиженно сказал он и сунул в рот палец, которого коснулся Хлыст.

– Это тот, кто оспаривает могущество Потрясателя Тверди? – с сомнением проговорил Нил.

– Тот, кого ты ищешь! – отрезал колдун.– Сынок, сынок!

– У? – отозвался «малыш», все еще продолжая дуться.

– Поиграем?

Детское личико мгновенно оживилось.

– Да-да-да! Давай в мячики играть! В мячики!

– Давай, сынок! – поддержал Ди Гон.

В «ручке» демона возник огненный шарик, похожий на шаровую молнию.

– Бросай! – закричал Ди Гон.– Туда бросай! – И указал на Нила.

«Малыш» взмахнул рукой, и «мячик», пролетев рядом с головой великана, врезался в стену и рассыпался дождем огненных искр.

– Молодец, сынок! – похвалил Ди Гон.– Поиграй с ним еще!

И прежде чем кто-либо успел что-то сообразить, маг метнулся к двери, выскочил наружу и запер трех северян в пещере вместе с разыгравшимся демоном. Моросы покинули подземный зал еще раньше.

Биорк прыгнул за магом, но опоздал. Дверь, толстая железная плита, отрезала вагару путь.

– Нет! – капризно закричал «ребенок».– Не уходи! Играй! – И запустил в маленького воина огненным шаром. Биорк успел увернуться, огненный шар взорвался слева от него.

– А теперь – тебе! – Еще один шар полетел к Эрду.

– И тебе!

Огненное ядро ударило в грудь Нила. Впрочем, взрыв лишь окутал его пламенем, даже не опалившим волос.

Но Биорк и светлорожденный были беззащитны. Особенно Эрд. Вагар без труда успевал уворачиваться, хотя расшалившийся демон швырял «мячи» один за другим.

– Тебе! И тебе! А вот тебе! – вопил он звонким голоском, посылая им смерть. Лицо «малыша» раскраснелось, он подпрыгивал и хлопал в ладоши, заливисто хохотал. «Ребенок» был счастлив. Эрд и вагар метались по пещере, как пойманные крысы.

Воздух в подземелье нагрелся от взрывов, и пот струился по лицам людей. Только Нил стоял неподвижно, скрестив на груди могучие руки, время от времени окутываясь огненным облаком, когда в него попадал очередной «мяч».

Выбившийся из сил светлорожденный не успел увернуться от очередной шаровой молнии и отбил ее мечом. Шар взорвался, прикоснувшись к клинку Белого Меча, оставив на нем черное с рыжими краями пятно. Рука Эрда онемела. Он больше не чувствовал ни ее, ни рукояти меча. Прижавшись к стене, с лицом, мокрым от пота, с черными отметинами там, куда попали огненные искры, он ждал следующего, последнего, шара. И шар прилетел. Он ударился в стену рядом с головой светлорожденного: Эрд отпрянул, но слишком устал, чтобы уклониться достаточно быстро. Огонь опалил его щеку, волосы на голове вспыхнули, Эрд закричал от боли…

– Попал! Попал! – обрадованно закричал «малыш» и захлопал в ладоши, разбрасывая снопы красных искр.– Лови! Лови!

Боковым зрением Нил увидел, как загорелись волосы и одежда Эрда.

«Все-таки достали тебя, бедолага!» – подумал великан и прыгнул вперед, заслоняя Эрда от демона. Биорк, пользуясь прикрытием Нила, набросил на светлорожденного свою кожаную куртку, погасив пламя, и положил потерявшего сознание Эрда вплотную к стене. Все это время Нил, как игрок в мяч, отражал огненные шары. Демон был в восторге. Он метался по залу с огромной быстротой. «Мячи» летели с убийственной точностью и с каждым разом наращивали скорость.

Биорк тоже устал. Температура в пещере все повышалась. Даже Нилу стало трудно дышать, хотя он мог не уворачиваться, а просто стоять на месте.

– Дверь! – крикнул Биорк.– Пусть он прожжет дверь!

Великан мгновенно сообразил, что от него требуется, и встал рядом с единственным выходом. Но огненный шар, попавший в стальную плиту, даже не взорвался: просто истаял, не оставив на металлической поверхности никакого следа.

Биорк пригибался к самому полу: здесь воздух еще не обжигал