нем позже.

— Не, вы как хотите, а я долго не вылежу. И так прошлой зимой едва не рехнулся, — нетерпеливо высказался Вини.

Сурок на все это только вздохнул — вот он с удовольствием залег бы, как медведь, в очень долгую спячку. Наташа пожала плечами, показывая, что ее мнение все равно ничего не изменит, и демонстративно прижала к себе Свету.

— Тогда третий вариант, — продолжил Батя, даже не глядя на Акиру: судя по всему, он уже понял и принял позицию старого японца. — У нас есть один товарищ с самоубийственными, но очень далеко идущими планами.

— Точно, я так и знал, мы пойдем охотиться на сирен! — восторженно влез в разговор Вини и тут же умолк, заработав хмурый взгляд от командира.

Все выжидающе посмотрели на Андрея.

— Я даже не знаю. Батя прав — это самоубийство, а у нас девочки, — ответил Корчак всем сразу.

— Знаешь, Убивец, в последнее время мы постоянно попадаем в передряги, выход из которых почему-то постоянно направлен на запад. Я не верю в мистику, но все это неспроста. И мне кажется, что если мы отклонимся от этого направления, то наши мучения тут же закончатся, причем смертью. Мы уже сто раз должны были загнуться, но почему-то еще бегаем. Я предложил бы девочкам уйти в одно из поселений, но без родичей они сразу попадут в «черный караван», а сидеть с ними где-то в глуши и охранять я лично не смогу — Вини прав, мы люди порченые. Поэтому пусть каждый решает за себя. Я иду на запад.

— Точно, а мы уйдем на запад, вырежем сердце у главного эльфа и выиграем войну, — радостно сообщил свою идею Вини. По его глазам было видно, что это совсем не шутка.

— Вини, — устало вздохнул Батя, — такое бывает только в голливудских киношках. Убивец и, чего греха таить, я тоже двигаемся вперед, потому что боимся остановиться. Он себе придумал цель, а у нас даже на это фантазии не хватает, и мы пользуемся чужой.

— А может, все же уйдем на поселение, а там уж как-то сбережем девочек? — неуверенно прогудел Сурок.

— Если бы. Не знаешь ты, Сурок, что такое толпа, причем не та, которую нужно разогнать, стоя плечом к плечу с товарищами, а та, среди которой приходится жить. Когда толпа людей, в общем-то неплохих по отдельности, чувствует запах смерти, она становится тупым, склонным к истерии зверем. — Батя вздохнул, на секунду прикрыл глаза, а затем энергично растер ладонями лицо. — Все, хватит рассусоливать. Решение принято: мы идем охотиться на сирену. Только извини, Убивец, командовать отрядом буду я.

— Да ради бога, — расплылся в улыбке Андрей. — Только этого гемора мне и не хватало.

Подленький страх с облегчением отступил. Жизнь не так уж плоха — он пока еще в компании и даже двигается в нужном направлении. Вот только нужном кому? Слова Бати о предназначении наводили на нехорошие мысли.

Огромный лепесток тронного зала уже закрывал собой половину неба, но Аил отрешился от тяжелых дум лишь тогда, когда на него упала густая тень. Старый следопыт поднял голову и посмотрел на королевский дворец, точнее, на нижнюю часть гигантского лепестка. Самого шпиля башни отсюда разглядеть было невозможно. Дворец постепенно разрастался, превращаясь в какого-то монстра. Разведчик нахмурился: неожиданно ему в голову пришла мысль о том, что народ эльфов уже давно ушел от собственных традиций. Где живущие в гармонии с природой мудрецы? Где певцы красоты и милосердные охотники? Король говорил, что люди пали жертвой собственной глупости и тщеславия, но как назвать постройку этого города? Народ вырождается в никчемных существ, только по недоразумению называющихся высокородными. Да и сам Аил, со своими «братьями крови», не лучше: их движение — только попытка вернуть хоть что-то настоящее, но то, как они это делают, извращает саму суть эльфов. Он это понимал, но другого выхода уже не видел.

Философские мысли вновь погрузили лорда в пучину задумчивости, и он пришел в себя, лишь дойдя до восточного входа во дворец.

Ажурные створки охранял отряд из пяти стрелков, двух магов и десятка овров. Разглядеть лица стражей было трудно — тень огромного лепестка в этом месте была настолько густой, что даже светящийся мох не мог разогнать полумрака. Но чтобы узнать старых соратников, лорду-разведчику не нужен был яркий свет.

— Садалак, король во дворце?

— Да, лорд, — коротко поклонился затянутый в черную древесную броню эльф.

Аил кивнул и пошел дальше. Ажурное плетение лиан дворцовых ворот дрогнуло, и гибкие стебли расползлись в стороны, освобождая проем, вполне достаточный для прохода массивного лорда. Аил ехидно хмыкнул — в отличие от глупых придворных щеголей, дворец реагировал лишь на чистоту крови и открыл для низкорожденного лорда только маленький проход. Но обижаться на хоть и умное, но все же растение Аил не стал. Его больше интересовало не то, как ворота выслуживаются перед лордами, а то, смогут ли они выдержать осаду. Вот насчет этого он был спокоен — хрупкие на вид стебли способны противостоять и физическим и магическим атакам со стойкостью, недоступной камню и стали.

Лорд-разведчик поймал себя на мыслях о защите замка. Но от кого? Подобные сомнения все чаще приходили в его голову, и виной этому был аданаил.

Да, именно слово «аданаил» заставило вздрогнуть старого воина, который без страха ходил на сашата с одним ножом. Который отправился в чужой мир и пять лет жил среди врагов, скитаясь по лесам и ежесекундно уходя от погони. Этот страх сжигал его душу, и сейчас он шел по извилистым коридорам дворца, чтобы соврать своему господину. Но иначе было нельзя: если сказать правду, погибнут многие из народа, и все потому, что семья эрлов слишком скрупулезно подбирала опекунов для своих отпрысков.

Да, именно так — жены великолепных эрлов запрещали няням рассказывать детям глупые побасенки о летучей смерти, прорастающем в голове семечке, камне-зубастике, удушающей жабе и… аданаиле. Детские сказки, но именно поэтому они слишком глубоко въедаются в разум, заставляя озираться во тьме даже взрослых воинов.

Тронный зал встретил лорда-разведчика тихим гулом сотен голосов. Аил прошел в арку входа и остановился. Его губы искривились в презрительной ухмылке. Старый воин не понимал, что можно делать в одном зале от восхода до заката. Сплетни, слухи и обсасывание всех мало-мальски важных событий — это все, на что была способна современная знать, элита когда-то великого народа. Ни один из этих хлюпиков не входил в Лабиринт, даже на самых легких условиях.

— Болотная плесень, — прошипел сквозь зубы Аил и увидел, как стоявшая неподалеку группа молодежи настороженно повернулась на звук.

«Хоть слуха не утратили, вырожденцы», — мысленно высказался лорд и вызывающе глянул на возмущенных его речью высокородных юношей. Как он и предполагал, молодые эльфы быстро потупили взгляд.

«Любой из братьев крови, даже зная, что проиграет, за эти слова вцепился бы мне в глотку». — Раздражение нарастало, но Аил напомнил себе, что пришел сюда по делу.

— Фэйри. — Слова были сказаны в пустоту, но рядом тут же появился крохотный дворцовый раб.

Этот фэйри был ростом не выше колена. Маленькое миловидное личико с бледной до синевы кожей подобострастно склонилось в ожидании приказа. Существо окутывала легкая дымка, которую лишь с трудом можно было принять за одежду. Когда юркие тела рабов стремительно перемещались по залу, их одежда скользила за ними, словно призрачный след.

— Король в зале?

В ответ фэйри лишь отрицательно качнул головой, затем поднял руку, и над его ладонью замерцала