Лэй кивнул, и они вдвоем уставились на меня.

— Нет, — твердо ответила я. — Никаких вещих снов, никаких видений. Я пока еще не обезумела.

Но память упорно подбросила картину, виденную в раш-и: маленькие фигурки в желтых просторных одеяниях кружатся в магическом танце, творя древние заклинания…

— Ясно, — подытожил ушастик. — Значит, все видели. Дальше?

— Дальше вокруг начала твориться какая-то нехорошая волшба, — вздохнул вор. — И наверное, мне пришлось бы тяжко. Но тут я догадался, куда же сбрасывались пожертвования.

— В брюхо?

— Точно. Я нашел в пупке крохотный рычажок, нажал на него, и пузо отъехало. Тут искры сплелись в паутину и полетели ко мне. Пришлось прыгнуть идолу в чрево… Сними уже с меня заклятие, никуда не побегу.

Эльф прищелкнул пальцами, Роману пошевелился, выдохнул с облегчением и продолжил:

— От идола в сокровищницу вела золотая труба. Хорошо, что достаточно широкая.

— Да уж, застрянь ты там — мы не сумели бы тебя отыскать, — заметила я.

— Зато какая своеобразная смерть и дивная гробница! — восхитился ушастик. — Упокоиться в золотой прямой кишке древнего идола — это даже почетно!

— Потом труба оборвалась, я упал, — произнес вор, бросив на Лэя злобный взгляд. — Пролетел, наверное, ярдов десять, не меньше…

— И нырнул в груду золота? — предположил ушастик.

— Груда! — презрительно фыркнул Роману. — Это не груда! Это громада, гора, бесконечность! Таких сокровищ нет ни у одного властителя в мире! Эх… Да что вы понимаете! — Черные глаза вора налились слезами разочарования. — Я пытался разрыть залежи сокровищ, чтобы добраться до пола, — бесполезно! А зал величиной… думаю, ярдов пятьдесят на пятьдесят! Там спрятано невероятное богатство…

— И это богатство сейчас погребено под песком, — прохладно напомнил эльф. — Что было дальше?

— А ты сам как думаешь? — рыкнул Лис. — Ты-то что сделал бы на моем месте? Конечно, я стал набивать карманы драгоценностями. Брал только самые крупные камни. Там были рубины, алмазы, изумруды. И некоторые даже больше Степного. Правда, не такие красивые…

— Короче, — потребовал ушастик.

— Короче, набил я карманы. Куртку снял, связал рукава, сделал мешок и его тоже полный набрал. И пошел искать выход наружу.

Лэй снова не смог удержаться от язвительного замечания:

— Удивительно, как ты нашел в себе силы! А ведь мог и там остаться.

— Выход я нашел быстро, — горестно поведал вор. — И замок на нем был простенький. Только вот на дверной проем были наложены чары. Меня отшвырнуло назад.

— Защитная рама! — рассмеялся Лэй. — А я думал, на такое только наши маги жизни способны… Молодцы гоблины!

— Пришлось высыпать из куртки камни. — В голосе Роману звучала вся скорбь мира. — Но треклятая дверь меня снова отбросила. Тогда я освободил один карман…

— Короче, — снова попросил Лэй. — Сколько попыток ты сделал?

— Пять, — поник Лис. — Но мерзкая волшба не желала выпустить меня даже с маленькой жемчужинкой.

— Правильно, — кивнул ушастик. — Под косяки вокруг дверного проема и под порог закладывается лоза, на которую наложены особые чары. Концы ее соединяются друг с другом. Все предметы, которые находятся внутри помещения, помечаются такими же чарами. Лоза узнает «свои» вещи и при попытке вынести их сгущает в проеме воздух так, чтобы не выпустить чужака.

— Выходит, надо было пометить каждый камешек? — удивилась я. — Кто же этим занимался? Ведь каждый день горы сокровищ пополнялись. Где там отыскать непомеченные?

— Думаю, жрец заглядывал в конце дня и просто обновлял заклятия на всех сокровищах, — предположил Лэй. — Так делалось много лет. В итоге помещение наполнила волшба такой концентрации, что с нею бы не справился ни один маг.

— Но хотя бы Степной изумруд у тебя не отобрали? — спросила я.

— Что ты! — Глаза Роману блеснули гневом. — Пусть бы посмели… Вот он…

Вор продемонстрировал нам зеленый камень с золотыми искорками в глубине.

— Я бы никогда его не отдал!

— Тогда точно остался бы там, — рассмеялся Лэй. — Лежал бы, как дракон, на сокровищах. Что было дальше?

— Дальше вообще странно. Я выбрался и оказался в маленьком коридорчике. Один конец его вел в просторный тоннель, другой упирался в тупик, где была небольшая дверца.

— И конечно, вместо того чтобы идти в тоннель, ты решил посмотреть, что за дверью?

— Да. Я подумал, вдруг там еще сокровища…

— И вдруг они плохо лежат, — добавил эльф.

— Я легко избежал всех ловушек, вскрыл замок и потянул на себя дверь. За нею была небольшая скромная комната, в которой валялись какие-то истлевшие тряпки. Но мое внимание привлек блеск золота в углу. Я шагнул на порог, и тут случилось что-то непонятное. Порог исчез, я провалился в пустоту. А потом меня подхватила неведомая сила и с бешеной скоростью поволокла по какой-то узкой трубе. Меня тащило в полной темноте, да еще и кружило по спирали. Вверх, вниз, потом снова вверх, вверх, вверх… И когда я уже решил было, что так и умру в этом безумном полете, все закончилось. Я сорвался со страшной высоты прямо над золотым алтарем. Дальше вы сами все видели…

Лис замолчал, перевел дыхание и уставился на изумруд.

— Такая магия мне незнакома, — проговорил эльф. — Очевидно, это что-то вроде последнего удара по врагу. Комнатка, в которую попал Роману, — покои верховного жреца, скорее всего. Недаром она находится рядом с сокровищницей. Пирамида просто нашпигована разной волшбой, гоблины могли быть уверены в своей защищенности. Здесь любой враг заблудится и погибнет. А чары, в которые угодил Лис, созданы для безнадежных ситуаций. Если враги дойдут до комнаты верховного жреца, активируется последнее заклятие, уничтожающее весь храм. Под порогом лежит та же лоза, зачарованная на распознавание своих и чужих, а в алтаре спрятано заклятие, вызывающее разрушение пирамиды. Активирует его сильный удар, активатором становится тело чужака. Мне не удалось до конца смягчить падение Роману, и удара об алтарь хватило для землетрясения.

— Вон оно как! — с трудом оторвавшись от созерцания изумруда, пробормотал вор. — Что-то не везет мне в последнее время…

— Не везет?.. — проскрипел эльф. — Не везет?.. Да это нам с Марой крупно не повезло встретить тебя!

Взгляд Роману поражал чистотой и безмятежностью:

— Но я же не виноват… оно само как-то…

— Ты нам все портишь! — озлобился ушастик. — Лезешь, куда тебя не просят, попадаешь во все ловушки, творишь глупости, до которых не додумался бы даже ребенок, не то что лучший вор в империи!

— В другой раз… — начал было Лис.

— Другого раза не будет! — хором выкрикнули мы.

— Остаешься на корабле! — припечатал эльф. — Не вздумай больше проситься с нами, не поможет!

— Ладно, ладно. — Роману спрятал изумруд, примирительно помахал руками. — Смотрите лучше, кто пожаловал…

Пока мы отчитывали вора, к нам снова подобрались падальщики. Уселись вокруг, умильно поглядывая и облизываясь. В небе кружили те же большие птицы. Лэй уставился одному из зверей в глаза, немного помолчал, потом сердито хмыкнул.

— Что они говорят? — спросила я.

— Спрашивают, когда мы собираемся умирать, — сплюнул ушастик. — Поразительно упрямые твари!