зануды Глоссета в закрытую зону на третьем уровне. Сбоев за последние две смены не наблюдалось. Но этот нудный старикан уже успел взвинтить мне нервы, да и не только мне.

— Что его опять не устраивает?

— Как только в конце своей смены Мушкетер объявил «красный режим безопасности», операторы сняли шестьдесят мегаватт с нагрузки третьего уровня для активации и поддержания в постоянной боевой готовности основного модуля автоматизированной защитной системы. А это значит, что из консервации выведены двенадцать лазерных установок с ядерной накачкой и жидкокристаллической оптической фокусировкой, шесть сонаров дальнего обнаружения, четыре торпедные батареи, шесть реактивно- гарпунных пушек и двенадцать боевых роботопловцов-патрульщиков, которые будут теперь постоянно жрать море энергии за счет ограничения потребностей третьего уровня. Естественно, профессор Глоссет сразу же развопился на весь белый свет, что мы срываем ему график работ, и уже успел нажаловаться своему начальству на материке.

— А что, «красный режим» его уже не касается?

— Он говорит, что мы должны решать проблемы охраны станции, не срывая график проведения его долбанных экспериментов, важности и значимости которых, по его мнению, мы даже не в состоянии постичь.

— И какова реакция нашего начальства?

— Папаша Конрад пока еще держится, но он уже звонил мне и недвусмысленно намекал, что пора бы нам поторопиться с пуском шестого энергоблока. Иначе к двенадцати часам ему придется обильно намазать свою задницу вазелином, а потом идти на ковер к куратору межведомственной комиссии по организации и проведению проектных работ программы «Наутилус». Сама понимаешь — заднице папаши Конрада там не поздоровится.

— Задница папаши Конрада еще и не такое выдерживала. Так что кое-какой лимит времени у нас пока имеется. Да сядь же ты, наконец, и соедини меня с Глоссетом! Надо его конкретно успокоить.

— Ты что, собираешься извиняться перед этим толстозадым индюком?

— Ага. Бегу и падаю…

Аманда понимающе улыбнулась и вернулась к своему рабочему месту. Поудобнее устроившись в мягком кресле, она переключила один из тумблеров управления станционной АТС и с неподдельным интересом стала ждать, что же произойдет дальше. Часть стеклянной перегородки приобрела матовость, превратившись в огромный монитор видеофона. Через мгновение на экране возникло изображение одетого в белый лабораторный халат вальяжного пожилого джентльмена, седовласого, с пышными старомодными бакенбардами и довольно внушительным брюшком. Разглядеть что-либо за его спиной не представлялось возможным, поскольку видеоформат канала связи с секторами третьего уровня, где располагались лаборатория и полигон профессора Глоссета, имел встроенную функцию ограничения видимости передаваемого изображения в зависимости от уровня секретного допуска абонентов профессора. Считалось, что работа профессора настолько секретная, что полного допуска не имел даже руководящий персонал станции.

— Ага, наконец-то нас решила почтить своим драгоценным вниманием госпожа дежурный комендант. — На лице профессора Глоссета появилась омерзительная надменная улыбка самодовольного кретина. — Ну что же, я готов внимательно выслушать ваши извинения за те безобразия, что учинил ваш предшественник — этот наглый французишка Авеньи. Надеюсь, он уже наказан за свое глупое самоуправство, а вы получили достаточно ясные указания на мой счет от вашего руководства. Так что не будем терять время. Мое первое требование: немедленно и в полном объеме восстановите подачу энергии в мою лабораторию. Второе: я требую, чтобы в дальнейшем меня навсегда оградили от общения с этим усатым нахалом Авеньи. Третье: последний раз предупреждаю вас и ваших коллег, что любой из вас, кто еще раз самовольно решится саботировать мою работу, будет незамедлительно и жестоко наказан. Надеюсь, вам все предельно ясно.

— Я вам тоже желаю доброго утра, господин профессор. — Кэтрин мило улыбнулась, кокетливо поморгала глазками, а затем, неожиданно изменившись в лице, громко рявкнула: — А теперь, старый козел, сам слушай меня предельно внимательно! Во-первых, минимум через час я намерена ограничить мощность энергии, подаваемой в лабораторный комплекс третьего уровня еще на шестьдесят мегаватт. Так что учти, у твоих яйцеголовых мальчиков осталось очень мало времени для перевода оборудования Корпорации на экономный режим работы. От себя лично настоятельно рекомендую на время действия «красного режима безопасности» вообще обеспечить его полное отключение, поскольку не могу гарантировать, что эти ограничения будут последними.

— Да как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! — От возмущения лицо профессора Глоссета побледнело и покрылось бурыми пятнами. — Я буду жало…

— Заткнись и слушай дальше! Во-вторых, у тебя ровно полчаса на то, чтобы организовать стопроцентную явку сотрудников Корпорации, имеющих зеленую категорию допуска, в доки первого уровня для немедленной эвакуации по схеме «Эмуляция подводного землетрясения». Напоминаю, что эвакуация персонала зеленой категории допуска является обязательным к исполнению мероприятием при объявлении «красного режима безопасности», которое не вправе отменить никто, кроме господа Бога и дежурного коменданта. Кстати, не забудь про свою толстозадую подружку Вивиан. Насколько я помню, она так и не удосужилась получить желтую категорию допуска к работам. Наверное, слишком рьяно грызла гранит науки в твоей постели. Очень надеюсь, Глоссет, что половое воздержание пойдет тебе только на пользу!

Ультимативность и нарочито грубый тон второго заявления Кэтрин настолько ошеломили профессора, что он временно лишился способности внятно изъясняться и в ответ лишь промычал что-то неразборчивое.

— И наконец, последнее. Если кто-то или что-то в ближайшие семь часов напомнит мне о твоем существовании, то я направлю рапорт своему руководству и копию на адрес управляющего Корпорацией о твоей причастности к событиям семнадцатого октября прошлого года. Думаю, после этого, мой уважаемый профессор, тебе помогут забыть не только о научной карьере, но еще и всемерно поспособствуют смене твоей половой ориентации в местах не столь отдаленных. Если, конечно, сразу не решат по-тихому свернуть тебе шею или поставить к стенке. Короче, Глоссет, больше не зли меня, особенно сегодня. — Выдержав паузу, Кэтрин сделала премилое личико, кокетливо моргнула глазками и спросила нарочито елейным голосом: — Надеюсь, господин профессор, мы с вами решили все возникшие между нами разногласия и достигли полного взаимопонимания?

— Да, — судорожно сглотнув, еле слышно просипел Глоссет.

— Не слышу! — снова переходя на сержантский бас, рявкнула Кэтрин.

— Да-а-а! — визгливо заверещал профессор.

— Спасибо за плодотворное сотрудничество. Рада была приятному утреннему общению с вами, господин профессор. — Закончив диалог, Кэтрин выдала на бис лучезарную улыбку и знаком попросила свою опешившую помощницу вырубить канал связи.

— Круто ты уела этого старого хлыща, подруга! — Аманда с восхищением смотрела на свою начальницу. — А что же такого случилось семнадцатого октября прошлого года и почему я об этом ничего не знаю?

— Это долгая история и не моя тайна. — Кэтрин внимательно посмотрела на подругу и не терпящим возражения тоном продолжила: — Поэтому больше меня об этом не спрашивай, а лучше вообще забудь наш разговор.

— Как скажешь, командир, тебе виднее, — разочарованно протянула Аманда.

— Ладно, продолжим. Я думаю, проблем с подачей энергии на третий уровень у нас пока не будет и папаша Конрад может успокоиться. Позвони ему и сообщи, что я нашла общий язык с профессором Глоссетом. Ребята из Корпорации скоро перестанут его донимать. Про шестой энергоблок скажешь, что мы запустим его строго по плану — в конце смены, не раньше. В противном случае высока вероятность возникновения самопроизвольного разгона с непредсказуемыми последствиями. А нам это сейчас ни к чему, и так проблем хватает. — Кэтрин снова уставилась в монитор и, пробежав по нему глазами, продолжила: — Теперь надо прикинуть, что мы имеем по остальным позициям: перешли на «красный режим» без происшествий, все охранные системы оборонительного периметра протестированы и работают исправно, начата эвакуация гражданского персонала зеленой категории. Кстати, как там проходит