— Да, великий, тех, за кем я шел, рассмотрел очень хорошо.
— Видел ли ты худую женщину, которая остановила нура?
— Там были две худые женщины. Одна с волосами, подобными светлому огню, одета в бронзовую рубашку, у второй волосы черные, она носит одеяние дэйко. Обе худы настолько, что их поясницы можно обхватить ладонями. Я не знаю, кто из них остановил нура.
— Хорошо, сейчас ты опишешь мне их подробно. Затем мы пойдем в Заоблачный храм, и там ты получишь награду. Но потом ты никуда не уйдешь, будешь ждать, что я решу делать дальше. Итак, рассказывай.
— Робин, в какой психбольнице тебя учили так работать мечом? — ревел Тевтон, поднимаясь с земли. — Сколько тебе объяснять, меч и нож — это совсем разные вещи, заходить за спину противника и резать ему шею мечом — плебейство чистой воды!
— Не знаю, я-то остался на ногах, а вот кто-то упал на пятую точку.
— Да ни один мастер меча не предположит, что его противник — клинический идиот. Я же мог достать тебя раз сто, тебя спасли только твои нечеловеческая гибкость и паучье проворство.
— Хм, надо их поблагодарить.
— И если ты будешь продолжать бить меня ногами, я когда-нибудь тебя подловлю и от души огрею по голени латной перчаткой. Ох, и хорошо же тебе будет! — сладострастно протянул Тевтон.
— Да вы, батенька, садист! Не угодно ли попробовать еще одну схватку?
— Сходи к Ахмеду, на руках поборись. Достал ты меня своим уголовным стилем боя. Где красота сверкания стали? Где четкость атак и плавность передвижений? Ты сражаешься как конченый отморозок с финкой!
— Не хочешь, так бы и сказал.
Диалог проходил на тренировочной площадке под крепостной стеной. Густав, Тевтон и Мавр каждый вечер проводили здесь занятия с народом, стараясь всем привить хотя бы примитивные боевые навыки. Вот и сейчас вокруг стучали деревянные мечи, десятки человек разучивали удары, блоки и короткие связки. Чуть дальше было стрельбище, там командовала Анита. Из всех кандидатов в стрелки выбрали самых перспективных, набрав отряд в тридцать пять человек. К всеобщему удивлению, в лучшие ученики быстро выбрался Петрович. Робин предполагал, что через месяц-другой он далеко обгонит Аниту. С подачи Хонды всех лучников именовали рейнджерами, а пехотинцев — кнехтами.
Кузница работала во всю мощность, недостатка в железе и стали уже давно не было. Лучшие мастера занимались сложными заказами, остальные помогали им в простых операциях и выполняли рутинную работу. Здесь хватало производственных успехов, появилось много необходимых вещей: мечи, секиры, пики, укрепленные кожаные доспехи, нагрудники, шлемы, даже одна кольчуга из крупных колец. Хоть процесс шел и медленно, но армия постепенно вооружалась.
Основные работы на стройке были завершены. Не настолько уж большая вышла крепость, а народу к строительству привлекли более чем достаточно. Временами здесь работало до ста сорока аборигенов. Со стороны суши крепость прикрывали три башни, одна из которых держала ворота. Стена между ними была высотой около шести метров, на половину высоты ее снаружи выложили камнями. Со стороны реки укрепления были пожиже, а башен только две, да и те совсем небольшие. Периметр уже был полностью замкнут, оставались только незначительные работы вроде установки подъемного моста. Внутри крепости еще хватало дел: возводилось жилье, склады, новая кузница, рылись колодцы. Но по сравнению с укреплениями это были сущие мелочи.
Поток землян полностью иссяк, всего их набралось сто двадцать девять человек. Но они составляли меньшую часть населения крепости, с легкой руки Хонды названой Ноттингемом. Остальную представляли риумы, собранные со всех окрестностей, выкупленные отовсюду рабыни-дэйко и молодые девушки, от которых за соответствующую плату рады были избавиться азаты. Таким образом, население поселка составило почти триста человек, а женский вопрос был полностью решен. Приходилось опасаться дальнейшего увеличения населения и стараться этого избегать, места для проживания было не слишком много, и тесниться не хотелось. Пришлось отказывать корыстолюбивым азатам изо всех близлежащих деревень, женщин уже было более чем достаточно.
Отношения с аборигенами были вполне нормальные. Те были рады-радешеньки своим новым соседям, и беспокоило их лишь то, что с новыми поселенцами начнут напрямую торговать дальние селения, отказавшись от услуг ближних посредников. Хафидов видно не было, очевидно, в этом районе обитали только две уничтоженные землянами шайки. В такой обстановке некоторые начинали уже жаловаться на милитаристские замашки вождя, вылившиеся в обязательную муштру и непомерные военные расходы.
Жизнь была приятна и размеренна. С этой благостной мыслью Робин покинул плац и потихоньку пошел в сторону бани. Эх, если бы еще Сата избавилась от этой странной слабости. На удивление сильно ее подкосила болезнь. Его раздумья прервали самым бесцеремонным образом — запыхавшийся часовой прокричал в самое ухо:
— Там, на реке! Там лодки! Какие-то крестьяне плывут.
— Не ори ты так, все в порядке. — Робин сделал паузу, повернулся в сторону реки, но из-за стены ее не увидел. — Это начинается ярмарка, вот-вот появятся купцы.
— Тукс Длинный Лук, ты нужен мне для очень важного поручения.
— Великий, я готов служить тебе всеми силами.
— Мы пойдем с тобой вдвоем к устью Стайры, посмотрим на странных пришельцев.
— Но великий, это опасно, вам нельзя так рисковать.
— Это не столь опасно. У нас есть сведения, что они не трогают крестьян, а наоборот, стараются быть с ними в дружбе. Я переоденусь охотником, мы возьмем немного товаров, сделаем вид, что идем на ярмарку.
— Великий, а почему мы просто не возьмем с собой воинов и нуров?
— Тукс, твое дело — молча подчиняться, но я все же тебе отвечу, так как ты мне пришелся по нраву. Мы мало знаем об этих людях, но и нашего малого знания достаточно, чтобы понять — они довольно сильны. Здесь, в Вертине, обстановка ухудшается с каждым годом, и это несмотря на все наши победы. Усмиренные мрины восстают снова и снова, на них поглядывают шоквуты и тоже отбиваются от рук. Они нагло требуют обеспечения их металлическим оружием, якобы против мринов, но стоит им почувствовать в руках силу — сразу попытаются установить здесь свою власть. Повсеместно падают нравы, церемонии проводят из-под палки, дань собираем только с помощью сильных военных отрядов. Нам не нужны здесь большие неприятности, хватает проблем на юге, где не прекращается война с людьми Побережья. А эти пришельцы могут оказаться нашими хорошими союзниками. Но даже если это не так, вдруг их сила поможет им победить наш отряд? Это очень порадует всех врагов и ухудшит обстановку в той части Вертины.
— Великий, прости мне мою дерзость, я просто слаб умом.
— Ничего, Тукс, твое любопытство похвально, оно выдает, что у тебя есть хотя бы немного разума. Иди, приготовься к дороге, мы уйдем утром.
Подождав, когда охотник покинет зал, Зардрак встал с кресла, криво усмехнулся и тихо добавил:
— А если придется воевать, возможно, для победы вполне хватит нас двоих.
Глава 6
— Вот поэтому там теперь торговать весь год можно, понятно? — снисходительно объяснял словоохотливый пастух двум тупым охотникам.
— Вот оно как? — изобразил удивление Зардрак. — Да, знали бы, еще луну назад пришли бы, не топтались зря в Коралисе.
— А сейчас поздно, — добавил крестьянин, — им рабочие уже там не нужны.
— Ну прощай, мы поспешим, а то без нас ярмарка закончится.
Охотники, мнимый и настоящий, пошли дальше. Отойдя от стада, Тукс спросил:
