единой.
— Ты обещала основать храм, посвященный моему Коту? — вопросил меня демон.
Я порылась в памяти, ничего не вспомнила, и осторожно ответила:
— Да, наверное, обещала.
— Это
— Что? — тупо спросила я.
— Лежать на коленях у хозяина и мурлыкать, — снизошел демон до объяснения.
— Идея писать книги была не моя, — пискнула я.
— Все равно, слишком часто он с тобой общается!
— Ну так убейте меня за это! — не выдержала я. — Что вы все орете и орете! Так и оглохнуть недолго!
— Я бы тебя с радостью убил, — сказал демон, наклоняясь ко мне. От едкого запаха, который шел от него, у меня заслезились глаза и перехватило дыхание. — Да не хочу в очередь становиться!
— Демонам… без… очереди… — прохрипела я.
— Ах, с каким удовольствием я бы сделал вот так, — почти любовно сказал Ёшка, беря меня за шею огненными пальцами и поднимая над полом.
Мое сознание на этом отключилось, совершенно не сожалея о том, что может пропустить что-то интересное.
Очнулась я на прекрасной зеленой лужайке посреди леса от тяжести, которая мешала мне дышать и больно давила на живот. Оказалось, что это на мне лежит мой лучший друг, практически бездыханный.
— Отто, — просипела я, осторожно выбравшись из-под него. Горло, сдавленное Ёшкой, горело и саднило.
Перевернув полугнома на спину, я подивилась его на редкость паршивому виду. Не надо было быть целителем, чтобы понять: жизнь медленно, но верно покидает его тело.
— Отто, — всхлипнула я, ложась рядом и крепко обнимая друга. Выяснение того, каким образом мы очутились на поляне, может и подождать.
Прижавшись к полугному, я представила, что он — это артефакт, который требует моей энергии, и принялась вливать в него те крохи силы, которые скопились у меня за прошедшие сутки. Шептала другу на ухо о том, как он мне дорог и как я его люблю, просила не умирать и не оставлять меня.
— Давненько я такого не слышал, — хрипло отозвался Отто.
— Ты живой! — обрадовалась я, вытирая слезы.
— Почти, — пробормотал полугном. — Кажется, я немного надорвался, когда вытаскивал нас оттуда.
— Немного? — переспросила я. — Мне кажется, у тебя внутри кровотечение. Ты такой бледный, а живот твердый. Классический случай.
— Все может быть, — согласился полугном. — Мне довольно плохо. Зато я умру как свободный гном.
Я зажмурилась.
— Слушай! — сказал Отто. — Твой демон разворотил своим появлением половину усадьбы, и пока народ пребывал в шоке, я тебя на плечо — и бежать.
— Как же ты прорвался сквозь ворота?
— А их разнесли в щепки маги из подвала, — сообщил полугном и застонал. — Стражи помчались королеву спасать. Ее, наверное, обломками завалило. Это вообще чудо, что мы спаслись.
— Помимо всего прочего, я еще и виновата в смерти королевы, — подытожила я. — Казнят за государственную измену.
— Не факт, — возразил полугном. — Может, наоборот, награду дадут. Король, думаю, только рад вдовцом оказаться.
— Я Ёшку не вызывала, — вздохнула я, машинально прижимая руки к горлу.
— Он сам пришел, — согласился Отто. — Я бы тоже пришел, если бы мою единственную отраду в жизни начал кто-то к себе переманивать.
— Единственную отраду?
— Ну да. Скучная жизнь у демонов. Сиди да грешников мучай. Кота завел — и того испортили. — Полугном закашлялся кровью.
— Молчи, — сказала я умоляюще.
— Ничего, я крепкий. Тебе бежать надо, мы недалеко от усадьбы.
— Я тебя не дотащу, я еле на ногах держусь, — сказала я.
— Беги.
— Глупо. Я тебе уже говорила, что я тебя не брошу.
— Зачем я тебя тогда спасал? — возмутился Отто, но снова закашлялся и потерял сознание.
— Ы-ы-ы-ы!.. — завыла я, понимая, что этим делу не поможешь, но не в силах отказать себе в удовольствии пострадать.
— Ты такая некрасивая, когда плачешь!
— Живко? — Я подняла голову. — О, Живко!
Я кинулась к радостно улыбающемуся орку. Как же уютно было в его объятиях! Ах, как мне за последние дни надоела постоянная тревога и страх за собственную жизнь, и как я рада была, наконец, скинуть на кого-то хоть часть это тяжелой ноши.
— Живко, Отто умирает. — Я попыталась высвободиться из его объятий, но мне это не удалось.
— Ничего, — сказал орк, поглаживая меня по спине. — Сейчас Варсоня сюда подойдет.
— Так, — сказал слабый голос, растягивая гласные, — и что мы тут видим?
Я осторожно выглянула из-за плеча Живко. Мой муж медленно выходил на поляну из-за деревьев. Выглядел и двигался он ну точь-в-точь как оживший мертвец. Цвет лица имел соответствующий, сине- зеленый, деревянная походка мне очень четко напомнила всех зомби, с которыми я когда-либо сталкивалась.
— Ирга? — осторожно спросила я.
— Я ради нее, — горько сказал муж, — а она…
И сказал, как выплюнул, очень обидное слово.
Я резко освободилась от объятий Живко и сказала:
— Ты же умер?..
— А ты и рада, — горько констатировал Ирга, повернулся и поплелся обратно в лес.
— Ирга! — закричала я, бросаясь за ним следом. На бегу я еще успела подумать о том, каково оно — обниматься с мертвецом?
Муж повернулся и уперся мне в грудь холодной рукой. Его глаза ничего не выражали.
— Уйди, — безжизненно сказал он.
— Ирга, но я… — Что-то лепеча, я то ли хотела оправдаться, то ли выразить свою радость при виде драгоценного супруга, но он ничего не хотел слушать.
— Тихо, успокойся, — сказал мне на ухо Варсоня. — Все наладится. Что там с Отто?
— Он умирает, — всхлипнула я. — А где Трохим?
— С лошадьми. И обеспечивает нам охрану на случай появления гостей из усадьбы. С Ирги, сама видела, толку никакого.
Целитель споро доставал из чемоданчика какие-то скляночки и странного вида предметы, стоя на коленях возле Отто.
— Он умрет? — тихо спросила я.
— Нет, — ответил Живко.
— Я не у тебя спрашивала.
— Я командую операцией по вашему спасению, — спокойно объяснил орк. — И, как любой преданный делу подчиненный, Отто не может умереть без моего приказа. Отто! Ты меня слышишь? Не сметь умирать!
Полугном, не открывая глаз, растянул губы в усмешке.
