переплетенного вензеля «ММК» мелкими буковками змеилась надпись: «Аллан Дитрих». И все эти люди (в составе экипажа яхты не оказалось ни одного чужого) были в белых перчатках — это особенно поразило Кирка. Причем одеты так были не только пилоты или штурманы. Даже официанты носили точно такие же мундиры.

В семьсот четвертом году Кирку довелось побывать на обеде у Императора. Так вот, прислуживали им тогда официанты, среди которых не было никого чином ниже полковника. Правда, одеты они были в настоящую военную форму, но тоже с аксельбантами и в белых перчатках. И сейчас все это живо и неприятно напомнило Кирку и тот достопамятный обед у Императора, и последовавшую вслед за этим аудиенцию… после которой ван Детчер и подал в отставку.

Перед вылетом вся группа Кирка ван Детчера переоделась в серо- зеленые комбинезоны, покроем своим отдаленно напоминающие десантные, и среди всего этого великолепия и сам ван Детчер, и остальные, смотрелись какими-то плебеями, членами технической команды, по ошибке забредшими туда, где быть им совершенно не полагалось.

Экипаж же смотрел на них так, словно на яхте присутствует сам Император со своей свитой — едва ли не подобострастное почтение, ежесекундное желание услужить и вечные, намертво привинченные к лицам радостные улыбки.

Кирк заметил, что все это подействовало не только на него одного. Единственным, кто чувствовал себя тут, словно рыба в воде, был Партиони — вероятно, ему уже приходилось летать на «Звезде Победы» или на другой такой же яхте Дитриха. Остальные же осторожно ступали подкованными ботинками по мягким коврам и робко оглядывались по сторонам. Кирк подумал, что за пятьдесят часов, что продолжится полет в гиперпространстве, вся эта обстановка беспрестанно будет давить на психику — никогда еще в жизни ему не приходилось бывать на подобных яхтах. И вряд ли придется.

Обед был подан в ресторане второй палубы — отделанный деревом широкий зал, потолок которого заменяли переплетающиеся где-то очень и очень высоко кроны деревьев. Иллюзия, конечно же, но создавалось впечатление, что сидишь на огороженной частоколом площадке без крыши, а вокруг тебя лес.

Сам же обед состоял из совершенно незнакомых Кирку блюд и слащавых официантов, без которых вполне можно было бы обойтись. Один из них, учтиво склонившись перед Кирком, протараторил какие-то непонятные названия блюд и вопросительно посмотрел на ван Детчера.

Кирк растерялся и смог только кивнуть в ответ. Но тут подал голос Партиони.

Мигель Партиони сидел рядом с Кирком, небрежно откинувшись на спинку очень удобного стула и внимательно оглядывал стол. Постепенно лицо его приобретало недоуменное и недовольное выражение.

— Э-э-э… Любезный! — Партиони брюзгливо посмотрел на официанта. — А почему нет миилесских вин?! Вас не предупредили?

— Вин с Миилеса? — теперь уже растерялся официант, и ничуть не меньше, чем за миг до этого ван Детчер.

— Да, — подтвердил Партиони. — Что-нибудь из легких красных вин… «Мантигориса» например…

— Легкое красное?! — официант, казалось, был в ужасе. — К запеченным в мартишанках патунисикам?!

Левая бровь Партиони угрожающе поползла вверх.

— Мне повторить?! — удивился он, прожигая официанта взглядом.

Официант мигом исчез и через секунду на столе перед Партиони стояла низкая пузатая бутылка с вином.

— Что-нибудь еще? — радужно улыбаясь пропел официант, склоняясь перед Партиони.

— Э-э-э… Нет… Да! — Партиони, словно бы вспомнив что-то значительное, поднял вверх указательный палец.

Официант качнулся и замер, ловя каждое его слово. Если раньше все слуги считали, что главный здесь Кирк ван Детчер, то теперь уже для них не оставалось никаких сомнений — главным тут был, конечно же, Мигель Партиони. А остальные — так, за компанию с ним.

— У нас важный разговор, поэтому… — Партиони выразительным взглядом обвел суетящихся вокруг стола людей и серьезно поглядел на официанта.

— Сию секунду, — выдохнул официант и вскоре ресторанный зал опустел.

— Ну, вот! — довольно вздохнул Партиони. — Теперь можно и пообедать!

— Я гляжу, ты уже летал на этой яхте? — усмехнулся Кирк.

— Вы не поверите, командир, но я тут в первый раз! — доверительно признался Партиони. — Знаете, как это все действует мне на нервы? Ужас! Да и еда эта, будь она неладна…

Партиони хмуро посмотрел на возвышающуюся перед ним на тарелке голубоватую ажурную башенку с оранжевыми прожилками.

— Черт его знает, что это такое, и как его нужно есть! — проворчал он, осторожно тыкая ложкой в башенку.

— А что такое «запеченные в мартишанках патунисики»? — поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

— Понятия не имею, — пожал плечами Партиони. — И вино «Мантигориса» я никогда в жизни не пробовал, только слышал о нем… Дрянь, наверное. Мне говорили, что оно стоит около тысячи кредов за бутылку…

— Так чего же ты гонял официанта за этим вином?! — удивился Рогов.

— Пускай побегают, им это полезно, — отмахнулся Партиони, подцепляя ложкой кусок диковинной башни. — М-м-м!.. Вкусно!

— Ты хорошо вошел в роль богатого хлыща, — усмехнулся Кирк. — Или просто не вышел еще из роли богатого делового человека, которому требуется сопровождение на Первой Шерона?

— Надеюсь, командир, вы на меня не в обиде? — без тени смущения спросил Партиони, продолжая уплетать это экзотическое блюдо. — Понимаете, если бы не я, за вами отправился бы кто-нибудь другой. А там уж, кто знает, как оно все обернулось бы? А так мы чудесно провели время. Я — разыгрывая из себя богатого хлыща; вы — чувствуя свою необходимость и предвкушая хороший заработок. Разве я не прав?!

Кирк невольно улыбнулся. Нет, положительно, этот Партиони ему чем-то симпатичен. Несмотря на свинью, которую он подложил Кирку.

А впрочем, почему — подложил свинью?!

Кирк вдруг понял, чем ему симпатичен Партиони — и повадками своими, и манерой разговора он напоминал Кирку старого и верного товарища, лейтенанта Франсуа Парка. Да и внешне Партиони чем-то был на него похож. Только Франсуа всегда брил голову налысо. Как он сам шутил, чтобы отражать лучи боевых лазеров.

Да, подумал Кирк. Франсуа в этом походе мне здорово бы пригодился. Жаль, что он погиб в семьсот третьем. Ему хорошо была знакома роль солдата. И играл он эту свою роль всю жизнь, и с немалым удовольствием…

Словно бы подслушав его мысли Партиони опять заговорил.

— Ничего, командир, — успокаивающе произнес он, уминая