Толпа негодующе заревела. Воздух, казалось, наполнился гневом и ненавистью. Энрике продолжал пламенные речи. Ему нравилось заводить толпу, купаться в этих волнах негодующей, бьющей через край стихийной энергии.

— Нет, люди Земли не допустят, чтобы их уничтожили инопланетные твари! Раз и навсегда мы должны уничтожить эту заразу и показать правительству, что мы не безропотные кролики, на которых оно ставит свои дьявольские эксперименты!

Друзья мои! Призываю вас выступить маршем! Мы пойдем в эту лабораторию и уничтожим в зародыше адских зоргов! Вперед, друзья! Покажем этому прогнившему режиму, что мы — реальная сила, и отстоим наше право на жизнь на родной Земле!

Энрике и сам захлебнулся от переполнявших его эмоций и нервной энергии толпы. Он уже не вполне владел собой, когда выкрикивал последние лозунги. Еще минуту назад он не предполагал призывать ни к каким маршам протеста, но теперь отступать было поздно. Толпа антигалактистов, экологистов, ультралевых молодежных группировок и религиозных экстремистов пришла в движение. Только Энрике и еще несколько человек из его ближайшего окружения достоверно знали, где расположена секретная база. Поэтому он сам, гордо расправив плечи и распахнув серебристый пиджак, встал впереди колонны и возглавил движение.

Арекс, Спартул и Фарер шли по дорожкам райского сада. Они уже все знали. Перехват с Земли был получен сегодняшней ночью, практически сразу после того, как выступил Конахен. Галактическая Сеть Протосса пронизывала все сектора обозримой части Галактики, и любая информация, возникшая в пределах Сети, немедленно становилась объектом изучения специальной группы аналитиков. И вот они, благородные эльфиды, сенаторы и ближайшие советники консула, подобранные по принципу принадлежности к разным аристократическим кланам, играющим заметную роль в политической жизни Аиура, шли изложить сиятельному консулу свою интерпретацию земных событий.

Выступление Конахена для протоссов явилось полной неожиданностью. Никто из них, каких бы разных политических взглядов они ни придерживались, и предположить не мог, что люди готовятся клонировать зоргов. Всего лишь месяц назад казалось, что угроза распространения зоргов ликвидирована навсегда, зараженная планета уничтожена, а значит, можно поставить жирную точку в войне с Зоргом. Люди, конечно, не знали, да им и не полагалось знать, что военные корабли Протосса уничтожили еще две колонии Зорга на планетах, куда с Тара залетели споры зоргов. После этого корабли Протосса тщательно отсканировали весь сектор, прилегающий к Тару. Пси-активности Мозга Зорга нигде больше замечено не было. Сектор был полностью очищен, и об этом со спокойной совестью доложили консулу. И вдруг такое…

— Пора кончать с вольностями, — заявил сенатор Спартул. — Мы должны сказать свое слово. Если мы позволим терранам клонировать зоргов, их планету придется уничтожить. Никому еще не удавалось удержать этот процесс под контролем. Достаточно вспомнить третью эру. В эпоху императора Сиринара уже предпринимались такие попытки. Он попытался создать из зоргов непобедимую армию. Процессу дали зайти слишком далеко. В результате пришлось уничтожить целую звездную систему.

— Я согласен с вами, сенатор. Но пойти на открытый контакт означало бы нарушить равновесие цивилизаций, установленное во Вселенной еще Изначальными. Мы и так уже сделали непростительную ошибку, что пошли на контакт с президентом Терраны в момент смертельной опасности. Мы вручили землянам наше священное оружие. И где оно теперь? Самое странное в этой истории то, что астронавты действительно ничего не помнят. Я лично читал отчеты секретной лаборатории, которая у терран занимается расшифровкой их памяти. Были опробованы различные методики психического воздействия. Ничего не помогло. Конечно, мы могли бы вывезти парочку этих астронавтов на Аиур и применить более совершенные методики, но пока их слишком тщательно охраняют. Вот через месяц-другой, когда наблюдение ослабнет… — пообещал советник Фарер, специальностью которого было проведение тайных операций.

— Все то, о чем вы говорите, советник Фарер, это такие частности… Речь идет о новой угрозе мирозданию. Я подозреваю, что «Белый Вихрь» оказался в руках Темных Братьев. Это их почерк — стирать память. Меня сейчас заботит другое. Если терраны попытаются клонировать зоргов, они будут неминуемо уничтожены. Мы можем даже не ходить к консулу. Я знаю, что он скажет. Но мы должны дать терранам последний шанс, предупредить их. На этом я буду настаивать, — объявил претор.

— Не знаю, претор Арекс, как вы это собираетесь сделать. Довольно уже того, что мы открылись их президенту! Конечно, свидетельство одного человека, даже такого авторитетного, как президент Федерации Терраны, еще не аргумент для землян к признанию существования сверхцивилизации, но все же… — озабоченно произнес Спартул.

— Президент Донован нем как рыба. Память у астронавтов, выживших у Тара, блокирована. О чем вы беспокоитесь, Спартул? — спросил претор.

— Это до поры до времени. Вы же знаете, как терраны тщеславны. Выйдет Донован в отставку, потянет его написать мемуары: «Мои встречи с инопланетянами», например. Ему, может, и не поверят, но общественное мнение всколыхнется, придет в движение… Ученые начнут копать и накопают что-нибудь. Нет, мы не можем и дальше быть такими неосмотрительными.

— Шандарахнем по Земле «Белым Вихрем»?

— Ну не знаю! В крайнем случае, если у нас не будет другого выхода.

— Претор Арекс прав в одном, — заявил Фарер. — Надо дать терранам еще один шанс. Предупредить их как-то. У нас есть на Земле агенты и группы влияния. Мы должны действовать через них. В последний месяц мы увеличили на Земле наше присутствие. Я как чувствовал, что добром это не кончится, и потому решил предпринять дополнительные меры, — похвалился Фарер.

— Вы, как всегда, дальновидны, советник. — Арекс постарался спрятать усмешку. — Поэтому я думаю, что великая честь излагать конечные рекомендации для консула и нести за это ответственность по праву принадлежит вам.

— Да, мои ребята постарались на славу, и мне есть что доложить Сиятельному.

— Мне тоже… — загадочно произнес претор.

Они поднялись на портик Розового дворца. Два зилота в сверкающих доспехах преградили им дорогу. Советники по очереди приложили пальцы к специальным черным стеклышкам на пилоне. Зилоты удовлетворенно кивнули. Полупрозрачная энергетическая завеса, прикрывающая вход во дворец, исчезла. Советники консула вошли в один из самых дивных дворцов на Аиуре. Но как бы ни были велики их титулы и звания, постоянно плыть в облаке полагалось только верховному консулу Протосса. Он и выплыл им навстречу в розовом облаке, возникнув из яркого сияния полуденной Лу, пронизывающего колоннаду розовых энергетических пилонов. Советники и сенаторы глубоко вдохнули наполненного этой энергией воздуха, их головы прояснились, и мысли потекли плавно и вдохновенно.

Рэйнора, Орднера, Уилкинсона и Генри Брауера — всех их выпустили одновременно. Они стояли на пыльной и горячей асфальтовой дороге и некоторое время внимательно смотрели друг друга.

— Не мешало бы пропустить по стаканчику, — предложил Орднер.

— Да уж, нам есть что вспомнить, — заметил Барт Уилкинсон.

Все улыбнулись. До ближайшего обитаемого места в этой пустынной местности было километров сорок. Автобус увозил людей с базы точно по расписанию, и до его прибытия оставалось еще тридцать