шустро утаскивали наверх — всего человек пять и еще двух козлоногов.

— Этак мы жрутеров перекормим… — услышали бандиты реплику одного из охранников.

— Что вы натворили? Срань Пестицидная!.. — Перед Капитаном и Боцманом опять прохаживался уже знакомый атсан. — Всю смену уложили! Кто за них камень добывать будет? Вы?

— Мы работать не будем! — Хором заявили бандиты.

— Что! — Атсан присел так глубоко, что упал на спину.

— Не будем. — Повторил Капитан.

— В карцер! В одиночку! В бусинку! — Заверещал атсан. — Обоих в одну! Пусть перегрызутся!

Спустя несколько минут Боцман и Капитан были водворены в то, что у атсанов называлось карцером. По меркам бандитов это оказались роскошные двухкомнатные апартаменты.

Первым делом они осмотрели обе комнаты. Нигде ни щелочки. Карцер оказался вырезан в монолитном куске какой-то очень твердой породы.

— Чего делать будем? — спросил Боцман после ужина.

— Отдыхать!

И капитан с видимым удовольствием растянулся на листе мышебоя.

— Ах, Ма-Мин, — прошептал Боцман, — встретимся ли мы вновь?

Первые сутки в карцере тянулись невообразимо долго. Боцман перерыл обе комнаты в надежде найти хоть что-нибудь, что могло бы послужить заготовкой для оружия. Но в карцере не нашлось ничего, кроме двух пустых листов мышебоя да дырки параши. Не было даже щелей в стенах, куда можно что-нибудь заныкать. Сплошная полированная поверхность.

Капитан тоже занимался полезным делом. Он пытался простучать все стены в поисках слабого места. Но монолит везде откликался одинаково глухо.

Единственным более-менее слабым местом была дверь. Но там насмерть стояла бродячая осина, а сражаться с этим представителем растительного мира без оружия — полная безнадега. Капитан попытался: под ударами осина становилась мягкой, но сразу твердела, ловко давая сдачи. Тем не менее, именно разумное поведение осины давало некоторую надежду. Остановившись в очередной раз перед дверью, Капитан поманил Боцмана:

— Ну, рыцарь, блин, давай, отвлеки эту корягу.

— А с какой стати я? — Боцман насупился. — Я мастер уклонения от боя. Так что, давай-ка сам!

— Я тощий, — резонно возразил Капитан. — Она за мной не погонится.

— Ага, а я, значит, толстый! Ну-ка, пойдем, выйдем! Я тебе покажу, кто из нас толстый!

— Так выходили уже, — спокойно ответил Капитан. — Помнишь, что получилось?

— Все равно, я к ней не полезу. — Боцман уперся, и переубедить его не было никакой возможности.

— Твои предложения?

— Подождать, когда будут хавчик выдавать, скрутить их всех — и дёру!

— А ты уверен, что в карцере и жрать дают?

— А что, атсаны же не звери!

— Но и не люди. Возьмут, забудут…

— Тогда где кости?

— Чьи?

— Тех, кто тут раньше был.

— Вспомнили и убрали.

Крыть было нечем, да и разговор зашел в полнейший тупик. Боцман грустно присел на пол возле осины, а Капитан принялся методично долбить стену кулаками.

Через час, или немного меньше, Боцман встал с насиженного места, продефилировал в сторону отрабатывающего удары Капитана и встал у него за спиной. Тот не показал вида, что заметил перемещения приятеля — продолжал свое бестолковое занятие, как ни в чем ни бывало.

— И долго ты будешь стенку колошматить?

— Пока не надоест.

— А мне уже надоело!

— Твои трудности.

Удрученный Боцман поплелся обратно, но на полпути его осенило:

— Слышь, Кэп, а наша Отмыра сможет помочь?

От последнего удара бандита полированная муть стены покрылась сетью мелких трещин. Развернувшись, он уставился на приятеля:

— Как? Это не виртуалка, зема! Ты че…

— А попробовать?

Капитан пожал плечами. Потом набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:

— Отмыра! Ты где?

— Зачем орешь? — Отмыра материлизовалась прямо посередине карцера.

Капитан удивленно замолчал. Боцман проявил больше расторопности:

— Так, короче, — приказал он, — вытаскивай нас отсюда! Продолби эту стену до ближайшего тоннеля!

— Нет, — возразил Капитан, — Мы на тебя залезем — и вперед, на волю!

— Мужики, — Отмыра изогнула носик сперва вправо, потом влево, — меня тут нет. Я — проекция ваших сознаний, поэтому не могу ни долбить, ни на спине катать. Хотите, может, телегу прогоню… Я тут нарыла по сетям столько телег! Вот, например, легенда о том, как Тромп уничтожил Ма-Мин.

— Как нет, если есть! — Боцман похлопал ладонью по металлическому боку «сковородки». Бок отозвался гулким дребезжанием. И тут до Боцмана дошло:

— Постой… Когда это Тромп уничтожил Ма-Мин?

Отмыра, кажется, смутилась — ее носик заходил ходуном. Посучив по скользкому полу острыми паучьими ножками, она уклончиво ответила:

— Ну… Легенда, короче. Телега.

— А откуда такая телега? — Наседал Боцман, — что за гнилые гонки?

— Отвали, — Капитан дернул коллегу за плечо и повернулся к Отмыре. — А эту дверь ты можешь открыть?

— Запросто!

— Какая дверь? — Заверещал Боцман, — там куча вонючих атсанов, опять придется драться. Отмыра, вызови кербов, пусть они прокопают сюда тоннель… Или… Ты говоришь…

— Ма-Мин жива, — успокоила Боцмана Отмыра.

— А как же Тромп и…

— Телега. Но тоннель к вам никто прокопать не сможет. Вы же в бусинке!

Капитан присел на край койки. Медленно оглядел стены, пол, потолок. Почесал себе лоб.

— В какой бусинке?

— Бусинка из ожерелья Ру-Бьек, — охотно ответила «сковородка». — Когда Ру-Бьек потеряло язык, бусинка тоже потерялась. Если, конечно, верить увлапонским апокрифам…

— Что за бусинка?! — Капитан с такой силой стукнул ладонью по колену, что чуть сам себе не сломал ногу.

— Алмазная, бесконечная снаружи, конечная внутри. Вход-выход только через дверь.

— А параша? — С надеждой спросил Боцман. «Сковородка» отрезала:

— Видимость. Телега.

— Отпирай дверь, — решил Капитан. Встав перед дверью, он принял низкую стойку, готовый прыгнуть на любого, кто окажется с той стороны.