— Тише, — прошептал керб, везший Капитана, то ли Трульп, то ли Кульп. — Слушайте!

Действительно, тишина была не полной. Сверху доносился какой-то шум. А через минуту уши приноровились и уже вычленяли из неясного гула высокий резкий голос:

— Два героя! Два героя! Один — раб, другой — жардинер. Раб против жардинера! Раб — рыцарь, жардинер — деревенщина!..

За голосом последовал удар гонга.

Боцман замер.

— Последние ставки! — Продолжал голос, становясь то громче, то тише. — Кто поставит на рыцаря? Благородство против здравого смысла! Я сам поставил на деревенщину! Стрела пробьет любую кожу, даже самую белую! Меч пустит любую кровь, даже самую голубую!

Снова удар гонга.

— Они! — Обрадовался Боцман.

— Тише! — Шикнул на него Капитан, — сам знаю!..

— Ставки сделаны! — Провозгласил голос. — Поставили все! Все, кроме наших милых цветочков! Цветочки в любом случае будут сегодня сыты. А теперь…

Голос замер. Два человека и два керба старались не дышать.

— Теперь посмотрим, чего стоит наш здравый смысл, — голос оборвался последним ударом, эхо которого растворилось в шелесте далеких аплодисментов.

— Понятно, — процедил Капитан, — у них там еще и жрутеры. Выскакивать надо на полном ходу. Хватаем клиента, палим во все подряд, главное — по жрутерам. Остальные так перебздят, что не будут опасны. Ясно?

Боцман утвердительно кивнул. Поскреб бороду. Снова кивнул.

— Что не так? — Нахмурился Капитан.

За Боцмана ответил керб:

— Плита. Мы думали, успеем ее прогрызть… А там уже все идет полным ходом. Не уложимся.

Капитан, взобравшись на керба, постучал по потолку зала кулаком:

— Вроде, обычный камень…

— Нет, — проворчал другой керб, — это не обычный камень. Вам, мягкопузые, не понять мудрости Старшего Строителя. Он был умнее всех и строил дом своей власти из заговоренных камней.

— Так мы…

— Мы в священных тоннелях. В доме Старшего.

Боцман как-то подозрительно переминался с ноги на ногу. Наконец, приняв решение, он спросил:

— А выкидуха их возьмет?

— Какая выкидуха?! — Уставился на него Капитан.

— Восьмимерная… — И Боцман вытянул из кармана камзола восьмимерную выкидуху.

Капитан от злости чуть не свалился с керба:

— Так ты, падла…

— Да, — подтвердил Боцман, — хотел заныкать. В арсенале нашел. Но вот, ведь…

— Полезай на спину! — Рявкнул Кульп (а может, Трульп).

Взгромоздившись на керба, Боцман прицелился из выкидухи в потолок.

— Под углом, кретин! — Рявкнул другой керб, — а то всех завалит.

Боцман изменил прицел. Темнота вокруг осветилась белым — но выкидуха тут была не при чем. Капитан услыхал ржание — громкое, победное. Кербы задрожали, припав к полу: то ли от благоговения, то ли просто готовились к прыжку.

— Ма-Мин! — Воскликнул Боцман, — ты с нами!

И сдвинул пластины.

Миллиарды лезвий заплясали в розовом конусе. Дальнобойности оказалось чуть-чуть недостаточно — часть потолка рухнула под собственной тяжестью. Ржание Ма-Мин смешалось с истошным воплем, чье-то тело упало в образовавшуюся дыру. Вокруг тела сомкнулся белый туман — и исчез. Ни Ма-Мин, ни тела.

— Кто это был? Клиент? — Боцман удивленно завертел головой. И тут в дыру начали валиться жрутеры. Кербы с рычанием ринулись вверх. Арена бушевала: овации победителю мгновенно переросли в панический визг, с трибун посыпались атсаны, козлоноги, люди…

Но один человек сохранял спокойствие. Он стоял на узкой балке, протянутой над ареной. Капитан сразу его узнал:

— Димка! Клиент! Кульп, Трульп, Хренульп, как вас там. Вверх! За ним!..

Но кербы увидели МЯСО! Позабыв о своих седоках, они принялись рвать добычу у жрутеров. Жрутеры были серые, старые — но все еще сильные. Зато и добычи с трибун нападало на год вперед. Капитан и Боцман изо всех сил колотили кербов пятками по бронированным бокам… Куда там! Кербы забыли не только о своих седоках, но и обо всем на свете. Они ели самозабвенно, всеми головами, хлюпая чужой кровью, хрустя и чавкая, рыча на жрутеров…

Дмитрий исчез. Не убежал, а именно исчез. Потом появился вновь — одетый, с какой-то девченкой. Вышел на середину балки. Девченка ступала ровно, будто совсем не боялась упасть. Что они хотят?

— Боцман! — Заорал Капитан, перекрикивая визг толпы. Сверху, прямо Капитану на голову, упал козлоног с арбалетом. Арбалет, звеня, полетел в одну сторону, козлоног в другую — его тело с влажным присвистом засосал жрутер.

— Бо-о-оцман!!! — Капитан срезал лемуровым лучом двух атсанов, занесших над головами копья, — балку! Балку ломай!

Боцман понял. Он прицелился выкидухой в ближайший край балки…

И тут Дмитрий с девченкой прыгнули! Сиганули в самую дыру. Все верно, там мягкий жрутер валяется на боку.

— За ними! — Капитан опять принялся стучать керба пятками. Потом, вдруг вспомнив, где у кербов уязвимое место, нашел мягкую точку у основания шей и слегка надавил на нее пальцем. Керб лениво поднял левую голову:

— Спать, — сказала голова и зачем-то прибавила то ли по-немецки, то ли на идиш, — Ди ист шлафтунгцайт!

Действительно, движения кербов становились все более плавными. Пора валить отсюда, понял Капитан. Но как? Слезешь — там жрутеры. Кербы, опять же, совсем с ума сошли, могут и своими закусить. Хуже швабов!

Сверху непрерывно сыпались зрители, копья и стрелы. Капитан машинально уворачивался от выстрелов, пытаясь выкроить время на то, чтобы спалить из лемура жрутеров. Лемур закрыл глаза — кончился. В рюкзаке остался последний. Зажав звост лемура в зубах, Капитан направлял смертоносные глаза зверька то на один жрутер, то на другой. Второй рукой он непрерывно метал сюрикены во всех, кто пытался палить с трибун из арбалетов или метать копья. Атсанские арбалеты, как помнил Капитан, называются «самострелами», стрелы из них летят не так далеко, как из арконских. Но от этого было не намного легче. Последний лемур пискнул и заснул. Капитан выкинул лемура, потянулся за метательными ножами… И понял, что не может пошевелиться. Неужели он каким-то образом словил сплин от кербов? Нет! Сеть!

Капитан в отчаяньи зарычал. На трибунах появились новые атсаны — не карлики, а гиганты. Самки. На головах самок белели уродливые хилые цветы с кривыми толстыми пестиками. Самки, наверное, и кинули сеть — бон Рог предуупреждал, что некоторые самки атсанов весьма круты.

А кербы уже начали заваливаться на бок. Капитан представил, как скатится сейчас прямо в серую пасть жрутера, но сеть напряглась, впившись в тело, и потянула бандита вверх. В руках гигантских атсанок были мощные стручки, но стражницы не торопились пускать их в дело.

«Сейчас не подстрелили — потом не подстрелят,» — решил Капитан. И отключился.

Очнулся он босой и голый по пояс, в одних серебристых панталонах. Оружия не было в помине (жаль, мечами так и не попользовался!), сеть тоже исчезла. Но руки за спиной стягивал то ли канат, то ли… Осина! Боевая осина. Капитан сразу все вспомнил. Они с Боцманом — в плену у кочерыжек! Позор!