захватывали земли чужих племен, примерно так же, как сейчас Имперский Орден. Они предлагали всем союз или покоряли их силой оружия. Племя шахари отказалось присоединиться к захватчикам. Люди этого племени сражались так яростно, что захватчики стали их бояться, хотя шахари было в несколько раз меньше. Эти люди любили сражаться больше всего на свете. Они были бесстрашны до безрассудства и даже шли в бой обнаженными, в сильном возбуждении.

Райан слушал рассказ Кэлен, раскрыв рот. Она продолжала:

— Всем д'харианцам известна легенда о шахари. И все они боятся шахари по сей день. — Она помолчала немного. — Так что, если наши воины пойдут в бой вместе со мной, и... это произойдет... то тем сильнее испугаются люди Ордена. Но я не думаю, что есть основания для беспокойства. У наших воинов будут заботы поважнее, например, как остаться в живых.

Опустив глаза, командир Райан ответил:

— Прошу меня простить, Мать-Исповедница, но все же мне это не очень нравится. Получается, что ты будешь подвергать себя опасности неизвестно ради чего.

— Это неправда. Есть и более серьезные причины для того, что я собираюсь сделать. Во-первых, когда ночью я бежала из вражеского лагеря, за мной погнались около пятидесяти человек. Д'харианцы не сомневаются, что эти воины настигли и убили меня.

Командир насторожился:

— Ты хочешь сказать, что эти пятьдесят человек до сих пор ищут тебя?

— Нет, они погибли, все до единого. Но те, кто остался в лагере Ордена, не знают об этом. Когда они увидят меня, всю белую, словно привидение, они, конечно, подумают, что я погибла, как и должно было случиться, а на них напал мой дух. Это напугает их еще больше.

— Неужели все пятьдесят... — пробормотал пораженный Райан. — А какая же вторая причина?

Кэлен немного помолчала.

— Когда воины Ордена увидят меня, — начала она тихо, — то... не важно, примут ли они меня за привидение, или поймут, что я — голая женщина верхом на коне, они все равно будут смотреть на меня. А раз так, то они какое-то время не смогут убивать вас. Мы же сможем убивать их, пока они будут заняты другим. Для меня же главное — спасти как можно больше наших людей. Это — мой долг перед ними.

Некоторое время Райан смущенно молчал, опустив глаза. Потом он сказал едва слышно:

— Я и не думал, что Мать-Исповедница настолько преисполнена заботы о наших людях. — Он снова посмотрел на Кэлен. — Могу ли я как-то отговорить тебя от этой затеи?

Кэлен улыбнулась:

— В мире есть только один человек, который мог бы удержать меня, но это не ты. Если бы он узнал о моем намерении, то, конечно, запретил бы мне.

Любопытство командира Райана пересилило осторожность:

— Кто же это? Не твой ли супруг? — Кэлен покачала головой. — Так это тот, кого ты хочешь выбрать себе в супруги?

— Нет. Я хочу стать женой этого человека. По крайней мере я надеюсь на это. Он сам попросил меня об этом. — Она снова улыбнулась, заметив его смущение. — Его зовут Ричард. Он — Искатель Истины.

Райан был потрясен.

— Прости меня, Мать-Исповедница, если я... спрашиваю о запретном, но я думал, что все Исповедницы... что их магическая сила... Словом, я не знал, что Исповедницы могут выходить замуж.

— Да, не могут. Но с Ричардом — случай особый. У него есть дар, и моя власть не может повредить ему.

Райан наконец тоже улыбнулся:

— Я рад... Я счастлив за тебя, Мать-Исповедница!

— Однако, — предостерегла его Кэлен, — если ты с ним когда-нибудь встретишься, не смей рассказывать ему об этой истории с... перевоплощением в призрака. Если ты скажешь, что позволил мне скакать на коне голой, впереди тысячи воинов, он, пожалуй, зарубит тебя!

Она улыбнулась, увидев его встревоженное лицо.

— Командир, мне нужен меч, — сказала она.

— Меч? Ты что же, собираешься еще и сражаться? — вскричал он.

— Командир Райан, — сказала она тихо, — как ты думаешь, если я буду скакать на коне голой и кто-то из д'харианцев захочет обесчестить меня, то смогу ли я защититься без меча?

— Ах да. Я понял.

Некоторое время Райан обдумывал ее слова, потом вдруг улыбнулся — видимо, ему пришла в голову счастливая мысль. Он вынул из ножен свой меч и протянул его Матери-Исповеднице. Это было старинное оружие, с желобом на клинке.

— Этот меч, — сказал он, — вручил мне принц Гарольд, когда я стал командиром. Он сказал мне тогда, что это — меч его отца, короля Вайборна, что король сражался этим мечом в битве. Ну, ты, конечно, знаешь: у королей обычно несколько мечей, и почти все они хоть раз служили королям на войне. Поэтому нельзя сказать, что этот меч такой уж ценный. Но для меня было бы великой честью, если бы ты приняла его, приняла в подарок. Если ты — дочь короля Вайборна, это будет правильно. Может быть, этот меч — волшебный и поможет тебе защитить свою жизнь.

Кэлен бережно взяла у него старинный меч.

— Благодарю тебя, Бредли. Этот меч много значит для меня. Ты не прав: это очень ценное оружие. Я с гордостью буду носить его. Но я не возьму его навсегда. Когда придет время отправляться в Эйдиндрил, я верну его тебе, и тогда у тебя будет меч, которым сражался с врагами не только король, но и Мать- Исповедница.

Он просиял, услышав о такой возможности.

— А теперь я прошу тебя, — сказала она, — поставить часового у моей палатки и собрать поскорее меченосцев.

Он приложил руку к груди.

— Будет исполнено, Мать-Исповедница!

Когда Кэлен входила в теплую палатку, он уже вернулся с тремя воинами и приказал:

— Пока Мать-Исповедница будет мыться, стойте у входа в эту палатку и никого не пускайте. Ясно?

— Будет сделано, командир, — ответили все трое хором.

Войдя в палатку, Кэлен прислонила меч к кадке, сняла свою накидку и разделась догола. Она смертельно устала, у нее кружилась голова, и ее подташнивало. Известковый раствор в кадке оказался горячим, словно вода в ванне. Но, увы, это была не ванна. Кэлен залезла в кадку и погрузилась в молочно- белую воду. Закрыв глаза, расслабившись, она на несколько минут представила себе, что моется по- настоящему.

Кэлен делала все это ради того, чтобы спасти одних и убить других. Она снова будет в белом, как и должно быть Матери-Исповеднице, но на этот раз белым будет не платье.

Кэлен взяла меч своего отца и, повернув его острием вниз, сжала рукоять.

Она осторожно расставила ноги, чтобы не пораниться о клинок. Зажав нос свободной рукой и зажмурившись, она набрала в грудь воздуха и погрузилась в раствор с головой.

Ричард и сестра Верна ехали по узкой тропе среди деревьев, вдыхая насыщенный влагой воздух. Они поднимались в гору, туда, откуда доносилась мелодия флейты. Ветви деревьев были оплетены лианами, стволы покрыты мхом. В лесу царил полумрак.

Вдоль тропы стояли невысокие стены — видимо, их построили, чтобы препятствовать дальнейшему проникновению буйной растительности. Но лианы пробивались сквозь трещины в каменной кладке, и сами стены походили на живое существо, опутанное щупальцами огромного зеленого спрута.

Только на человеческих черепах, установленных по сторонам дороги на квадратных замшелых камнях