Зедд вопросительно поглядел на Ричарда.

— Так сойдет, мой мальчик?

Ричард заметил, что стоит с открытым ртом. Он закрыл рот, но только кивнул в ответ.

Зедд поскреб подбородок и шею.

— Ладно, теперь дай нож, чтобы я мог ее сбрить, а то чешется, словно меня кусают муравьи.

— Нож? Но зачем тебе нож? Почему ты не уберешь ее так же, как заставил появиться?

Кэлен фыркнула, но когда Ричард посмотрел на нее, лицо ее снова стало спокойным.

— Так просто это не получится, это все знают, — передразнил его Зедд. Он повернулся к Кэлен. — Вот спроси хоть ее.

— Магия может только творить вещи и преобразовывать их. Но она не способна обратить то, что уже произошло.

— Я не понял.

Зедд проницательно посмотрел на него.

— Если бы ты надумал стать волшебником, это было бы первым твоим уроком. Все мы имеем отношение к магии, но то, чем мы владеем, — Магия Приращения. Магия Приращения использует то, что уже существует, увеличивая его количество или мощь или сочетая разные силы и материи. Кэлен посылает человеку искру любви, и эта искра растет, пока не рождается нечто новое.

Волшебный Меч Истины усиливает твой гнев и сам черпает в нем силу, также рождая нечто новое. Подобное делаю и я. Я беру то, что есть в природе, и преобразую это, например, могу преобразовать букашку в цветок, а страх — в страшилище, могу срастить сломанную кость. Я могу собрать жар, который есть в воздухе, увеличить его силу и получить волшебный огонь. Могу и вырастить бороду у себя на лице. Но я не могу сделать так, чтобы она не росла. — Тут в воздух поднялся камень величиной с кулак. — Я могу поднять предмет и преобразовать его. — Камень рассыпался в прах.

— Так ты все можешь? — прошептал Ричард.

— Нет. Я могу передвигать камни или обращать их в прах, но я не в состоянии заставить камень исчезнуть. Такие дела называются Магией Ущерба. Моя магия, волшебная сила меча, сила Кэлен принадлежат этому миру, как и вся Магия Приращения. Даркен Рал может сделать все то же, что и я. — Лицо его потемнело. — Магия Ущерба принадлежит подземному миру. Даркен Рал владеет ею, я — нет.

— Она так же могущественна, как и Магия Приращения?

— Она противоположна ей по сути, как ночь и день. В то же время они связаны между собой. Можно что-то создать в мире, а можно все разрушить. Магия Одена дает власть над обеими этими силами. До сих пор у людей не было нужды беспокоиться, они были изолированы от Магии Ущерба. Но Даркен Рал владеет ею, как я — Магией Приращения.

— И как же это произошло? — нахмурившись, спросил Ричард.

— Не знаю. Но меня это страшно беспокоит.

Ричард вздохнул.

— Ну, я боюсь, ты делаешь из мухи слона. Это была просто хитрость, не больше.

Зедд смотрел на него серьезно.

— Так и есть, если речь идет об обычном человеке. Но я — Волшебник. Я знаю, что такое Первое Правило Волшебника. Ты не мог бы это сделать по отношению ко мне, не будь у тебя способности к магии. Мне приходилось не раз учить волшебников тому, что ты сделал. И у них ничего не получалось без специальной подготовки. Люди редко рождаются с таким даром, как у тебя. Рано или поздно ты должен будешь научиться управлять своей силой. А теперь дай нож, чтобы я сбрил эту нелепую бороду. — Он протянул руку.

Ричард вручил ему нож, предупредив:

— Лезвие тупое, я им копал корни. Бриться невозможно.

— Вот как? — Зедд зажал лезвие между большим и указательным пальцами и провел рукой по клинку. Потом повернул лезвие и осторожно взял его тремя пальцами. Ричард, вытаращив глаза, смотрел, как Волшебник бреется, даже не намылив щек. От одного прикосновения ножа отвалился большой клок бороды.

— Это что. Магия Ущерба? Ты удалил часть лезвия, чтобы оно стало острее?

— Нет, — ответил Зедд, — я просто преобразовал существующее лезвие, которое уже было, просто сделал его острее.

Ричард покачал головой и принялся собирать вещи, пока Зедд брился.

Кэлен помогала Ричарду.

— Знаешь, Зедд, — сказал Ричард, укладывая посуду, — ты на свой лад очень упрям. Я думаю, тебе нужен человек, который бы о тебе заботился, помогал бы тебе. Сам посуди. Разве тебе не нужна жена?

— Жена?

— Да. Может, тебе следовало бы вернуться и еще раз повидаться с Эди.

— С Эди?

— Да, с Эди. Ты знаешь, о ком я. Одноногая.

— Да, прекрасно знаю. — Он невинно посмотрел на Ричарда. — Но у нее две очаровательные ножки.

Ричард и Кэлен вскочили.

— Как?

— Так, — улыбнулся Зедд, — кажется, у нее отросла нога. — Он протянул руку, чтобы вытащить яблоко из кармана Ричарда. — Ни с того, ни с сего. Взяла и отросла.

Ричард схватил его за рукав.

— Зедд, ты...

Зедд улыбнулся.

— Ты до конца уверен, что не хочешь быть волшебником? — Он принялся за яблоко, довольный произведенным впечатлением. Зедд протянул Ричарду нож, острый, как никогда.

Ричард снова покачал головой и продолжил сборы.

— Я хочу вернуться домой и остаться там, только и всего. — Подумав, он спросил:

— Зедд, я помню тебя с тех пор, как был ребенком. Ты всегда был Волшебником, а я этого не знал. Как тебе удавалось удержаться и не пускать в ход свою волшебную силу?

— Но ведь использовать ее опасно, да и болезненно.

— Опасно? Почему?

Зедд внимательно посмотрел на него.

— Ты сам говорил мне о том, что узнал о волшебном мече.

— Ну, то меч. Это другое дело. А какая опасность для Волшебников в магии? И что за боль?

Зедд хитро улыбнулся.

— Не успели закончить первый урок, и уже хочешь получить второй?

Ричард взвалил на спину мешок.

— Все равно, вернувшись, я хотел бы остаться лесным проводником.

Продолжая грызть яблоко, Зедд посмотрел на тропу.

— Я понял. А теперь расскажите мне обо всем, что произошло с тех пор, как я потерял сознание. Не забудьте ничего, пусть даже вам кажется, что это неважно.

Ричард и Кэлен с тревогой поглядели друг на друга.

— Если не хочешь, я не расскажу, — прошептал он.

Она тронула его за руку.

— Клянусь, ни слова о том, что произошло в доме духов.

Ричард понял по глазам, что она сдержит слово.

Весь день они пробирались лесными тропинками, стараясь держаться подальше от больших дорог, и Ричард с Кэлен рассказывали Зедду, что случилось с ними с тех самых пор, как на них напали твари с границы.

Иногда в самых интересных местах Зедд просил их вернуться к предыдущим событиям. Ричард и Кэлен, стараясь не говорить лишнего и не противоречить друг другу, смогли избежать упоминания о том, что было