на плечи, с гордостью посмотрел на Везелэн и обратился к собравшимся. Кэлен оглянулась и поняла, что сюда сбежалась вся деревня.

— О достойнейший из нас, — обратился он к Птичьему Человеку, — эти люди самоотверженно действовали на благо нашего народа. За всю мою жизнь мне не приходилось видеть ничего подобного. Когда мы в ослеплении повернулись к ним спиной, они могли бросить нас на произвол судьбы. Вместо этого они показали нам, какие они люди. Они равны лучшим из нас. — Почти все в толпе закивали. — Я требую, чтобы ты принял их в Племя Тины.

Птичий Человек слегка улыбнулся, но когда он повернулся к пятерым старейшинам, улыбка исчезла. Он умело скрывал свои чувства, но Кэлен успела заметить в карих глазах отблеск недавнего гнева.

— Выйдите вперед. — Старейшины косо переглянулись, но повиновались. — Требование Савидлина необычно. Оно должно быть принято единогласно. Хотите ли вы поддержать его?

Савидлин направился к лучникам и выхватил у одного из них оружие.

Плавным движением он наложил стрелу и, сощурясь, посмотрел в сторону старейшин. Затем натянул тетиву и шагнул к смущенной пятерке.

— Подтвердите требование. Или у нас будут новые старейшины, которые это сделают.

Старейшины стояли, мрачно глядя в лицо Савидлина. Птичий Человек не пытался вмешаться. Наступила тишина. Толпа застыла, как завороженная.

Наконец Калдус сделал шаг вперед. Он взялся за лук Савидлина и мягко пригнул его к земле.

— Пожалуйста, Савидлин, позволь нам говорить по велению сердца, а не под угрозой оружия.

— Что ж, говори.

Калдус приблизился к Ричарду и посмотрел ему в глаза.

— Самое сложное для мужчины, особенно если он уже старик, — тихо заговорил он, давая Кэлен время перевести его слова, — это признать собственную глупость. Вы будете для наших детей лучшим образцом людей Племени Тины. Лучшими, чем я. Я требую у Птичьего Человека, чтобы вас приняли в Племя Тины. Прошу вас, Ричард-С-Характером и Мать Исповедница. Вы нужны нашему народу. — Он протянул к ним открытые ладони. — И если вы считаете меня недостойным, убейте и выберите того, кто вправе требовать этого.

Опустив голову, он рухнул перед Ричардом и Кэлен на колени. Кэлен переводила слово в слово, опустив только свой титул. Оставшиеся старейшины подошли и опустились на колени рядом с Калдусом, искренне подтверждая его слова. Кэлен облегченно вздохнула. Наконец они добились того, что хотели.

Того, что им было нужно.

Ричард стоял над пятью стариками, скрестив руки на груди и опустив глаза. Он молчал. Кэлен не понимала, почему он не скажет, что все в порядке, не поднимет их на ноги? Никто не шевелился. Что он делает? Чего же он ждет? Все позади. Почему он не принимает их раскаяние?

Кэлен заметила, как напрягся его подбородок. Она похолодела. Ярость.

Эти люди встали у него на пути. У нее на пути. Она вспомнила, как Ричард убрал меч в ножны, когда еще сегодня стоял перед ними. Это был конец, и Ричард действительно покончил с ними. Теперь он не просто думал. Он думал о возмездии.

Ричард опустил правую руку на рукоять меча. Клинок медленно и плавно вышел из ножен. Как в последний раз, когда Ричард убрал меч перед старейшинами, воздух наполнился чистым металлическим звоном. От этого звука у Кэлен по спине пробежали мурашки. Она видела, как вздымается грудь Ричарда.

Кэлен бросила взгляд на Птичьего Человека. Тот не шевелился. Ричард не знал того, что по законам Племени Тины эти люди принадлежали ему. И что он вправе убить их, если пожелает. Это предложение было не просто словами.

Савидлин тоже не шутил: он убил бы их. В мгновение ока. Сила для людей Племени Тины означала способность убить соперника. В глазах деревни старейшины были уже мертвы, и только Ричард мог возвратить им их жизни.

Закон непреклонен. Искатель — сам себе закон, он отвечает только перед собой. И не было никого, кто смог бы помешать ему.

Ричард занес Меч Истины над головами старейшин. Костяшки пальцев побелели от напряжения. Кэлен почувствовала, как в нем закипают гнев, страсть, бешенство. Казалось, все это происходит во сне — во сне, в который она не может вмешаться.

Кэлен вспомнила тех, кого знала. Тех, кто уже умер. Они были неповинны ни в чем. Они пытались остановить Даркена Рала. Денни, все Исповедницы, волшебники, Мерцающая в ночи, а может быть, еще и Зедд, и Чейз.

Она поняла.

Ричард не решал, может ли он убить их или нет. Он решал, может ли он рискнуть и сохранить им жизнь. Может ли он положиться на них в своем поединке с Даркеном Ралом?

Может ли доверить им свою жизнь? Или он должен собрать новый совет старейшин, который действительно будет способствовать его успеху?

Если он не до конца уверен в том, что эти люди правильно укажут, где сокрыта шкатулка, он должен убить их и выбрать тех, которые будут на его стороне. Остановить Рала. Прежде всего — остановить Рала. Этих людей надо лишить жизни, если существует хоть малейший шанс, что они поставят под угрозу успех дела. Кэлен знала, что Ричард поступает правильно. Она сделала бы то же самое. Искатель должен сделать это.

Она смотрела на Ричарда, возвышавшегося над старейшинами. Дождь прекратился. По его лицу бежали ручейки пота. Кэлен вспомнила о той боли, которую ему пришлось испытать, когда он убил последнего из квода. Она почувствовала, как в нем нарастает гнев, и понадеялась, что сила гнева защитит его на сей раз.

Кэлен понимала, чего боится Искатель. Это не игра. Он уже принял решение. Теперь он погрузился в себя, погрузился в магию. Если бы кто-то попытался его остановить, Ричард убил бы этого человека.

Клинок застыл в воздухе. Ричард запрокинул голову и закрыл глаза. Его била дрожь. Пятеро старейшин неподвижно стояли перед Искателем на коленях.

Кэлен помнила того человека, которого убил Ричард. Помнила, как меч обрушился на его голову. Помнила кровь. Ричард убил, защищая от прямой угрозы. Убить или быть убитым, неважно, грозило это ему или ей.

Но сейчас прямая угроза отсутствовала. Это совсем другое дело. Совсем другое. Это казнь. И Ричард одновременно играл роль судьи и палача.

Меч опустился. Ричард глянул на старейшин, сжал клинок левой рукой и медленно провел ладонью по отточенному лезвию. Перевернув клинок, он смочил меч своей кровью. Кровь закапала с острия.

Кэлен бросила быстрый взгляд по сторонам. Люди Племени Тины стояли как зачарованные, захваченные смертельной драмой, разыгрывавшейся на их глазах. Не желая смотреть и не в силах отвести взгляда. Никто не произнес ни слова. Никто не шевельнулся. Не моргнул.

Все следили за тем, как Ричард снова поднял меч и коснулся им своего лба.

— Клинок, будь сегодня истинным, — прошептал он.

Его левая рука блестела от крови. Кэлен видела, как его трясет от стремления убить. Сталь клинка ярко блестела. Искатель опустил глаза на старейшин.

— Посмотри на меня, — велел он Калдусу. Старейшина не шевелился. Смотри, — рявкнул Ричард. — Смотри мне в глаза! — Калдус не шевелился.

— Ричард, — сказала Кэлен. Он в бешенстве глянул на нее. Глаза смотрели из иного мира. В них бушевала магия. Кэлен старалась говорить ровно, не давая воли чувствам. — Он не понимает тебя.

— Тогда переведи ему!

— Калдус, — он посмотрел на ее бесстрастное лицо, — Искатель хочет, чтобы ты смотрел ему в глаза, пока он делает это.

Старик не ответил, а просто посмотрел на Ричарда.

Когда клинок мелькнул в воздухе, Ричард судорожно вздохнул. Кэлен смотрела на острие меча. Некоторые отвернулись, другие прикрыли глаза своим детям. Кэлен затаила дыхание и чуть отодвинулась, желая избежать дождя из плоти и крови.