ряженых. Кит постучал в дверь, и Скитер усилием воли заставил свои руки перестать трястись.
Дверь 423-го номера чуть приоткрылась, и низкий голос произнес что-то по-арабски. Сердце Скитера колотилось с барабанным грохотом. Он изо всех сил надеялся, что арестованные строители назвали Хасиму верный пароль. Хасим с воинственным и, можно сказать, даже наглым видом ответил. Звякнула цепочка, и дверь отворилась пошире. Хасим скользнул в сторону. Кит толчком распахнул дверь и шагнул внутрь. Скитер вошел следом и окинул комнату взглядом. Он обнаружил только троих мужчин. Дверь в ванную была прикрыта неплотно.
Хорошо одетый мужчина лет пятидесяти смотрел на них, прищурившись. Он буркнул что-то, на что Кит ответил единственным гортанным словом. Остававшийся в дверях Хасим произнес длинную фразу по- арабски, отвлекая внимание на себя. Тут отворилась дверь шкафа, и чей-то резкий голос бросил несколько слов. Результат был разителен. Откуда ни возьмись, у всех в руках мгновенно оказалось оружие. Мужчина из шкафа схватил Кита за руку, явно желая знать, что тот, черт его возьми, здесь делает.
В следующее же мгновение он взмыл в воздух, приземлившись вниз головой на угол одной из кроватей. Сухо треснул пистолетный выстрел, но Скитер уже нырнул к двери в ванную, на лету выхватив нож, каковой тут же воткнул в незащищенное бедро типа, стоявшего между ним и Китом. Тот взвизгнул. Грянул еще один выстрел, но эта пуля, как и первая, ударила туда, где Кита уже не было. Он находился в противоположном углу комнаты. Кто-то снова взвизгнул и врезался физиономией в зеркальную дверцу шкафа. Скитер лягнул ногой дверь ванной и тут же распластался на полу. Крик боли слился со стуком пуль, пробивших дверь на уровне головы. Дверь ударила стрелявшего по лицу и отшвырнула назад; тот налетел на унитаз, рухнул, ударившись головой о бачок, перекатился и застыл, уткнувшись лицом в душевой поддон. Скитер быстро обезоружил его и бросился назад, в комнату.
Хасим стоял, упершись коленом в спину мужчине, которого ранил Скитер, и гордо держал в руке отобранный у того пистолет. Собственно, бой в номере закончился. Трое мужчин валялись, окровавленные и оглушенные, там, куда их пошвырял Кит. Сам Кит тоже слегка запыхался, но все же сумел взреветь голосом, от которого содрогнулись стены:
— Охрана!
Комната мгновенно заполнилась охранниками. Когда на руках оглушенных террористов защелкнулись наручники, Кит шагнул в сторону.
— Проверьте соседний номер, — бросил он. — Убедитесь, что никого там не задело. Эти ублюдки успели сделать несколько выстрелов; пули могли пробить перегородку.
Скитер стоял, тяжело дыша, в дверях ванной; ему с трудом верилось, что все закончилось так быстро. Он за шиворот вытащил своего пленника из душевого поддона, сдал его охране, с наслаждением снял бурнус и пояс, вернул позаимствованное оружие и наскоро дал показания службе безопасности.
— Сделайте одно одолжение, ладно? — попросил он, стараясь, чтобы голос его звучал по возможности ровно. — Узнайте у них, что им известно об исчезновении Йаниры.
Адреналин слишком еще сильно бурлил в его крови, чтобы он мог спокойно оставаться на месте, и он побрел в коридор, подальше от порохового дыма и запаха крови, в надежде найти стакан чего-нибудь холодного.
— Скитер!
Он оглянулся и увидел догонявшего его Кита, все еще в бурнусе. Арестованных выводили — а некоторых выносили — из 423-го номера. Дверь в 425-й номер тоже была открыта: офицеры вокзальной безопасности проверяли, нет ли среди перепуганных постояльцев раненых, и убеждали всхлипывающую старушку в том, что опасность уже позади.
— Дальше разбираться с ними будет служба Безопасности, — сказал Кит. — Хасим пойдет с ними, чтобы переводить. Отлично сработали. Если бы ты не разобрался с теми двумя, я вполне мог бы получить пулю в спину. Не знаю, как ты, но лично я сейчас не отказался бы от стаканчика чего-нибудь крепкого и тарелки горячего. Не откажешься, если я приглашу тебя отобедать со мной в «Шелковичном Черве»? Заодно и поговорим.
Скитер едва не поперхнулся от удивления — да и от слюны, которой наполнился его рот при мысли об угощении. Волна эйфории накатила вдруг на него от одного сознания, что он вообще жив и может ощущать голод. Он даже не помнил, когда ел в последний раз, да ему и не особенно хотелось вспоминать, из чего состояла та трапеза.
— О'кей, — кивнул Скитер, твердо посмотрев Киту в глаза. — Спасибо.
Они пересекли всемирно известный вестибюль «Замка Эдо», направляясь ко входу в «Кеико но Кемуси» — «Шелковичный Червь», — а он так и не решил, что же все-таки на уме у отставного разведчика времени. По крайней мере ресторану Кита беспорядки видимого ущерба не принесли, хотя еще в вестибюле продолжали бросаться в глаза следы имевшей место паники и применения слезоточивого газа. Бригады уборщиков протирали шелковую обивку стен моющими средствами в попытках удалить въевшийся в нее «си-эс». Сами уборщики щеголяли при этом в противогазах. При одной мысли о том, во что обойдется эта уборка, захватывало дух…
Сквозь окна вестибюля виднелись изломанные мостики над декоративными прудиками Нового Эдо. До появления сенатора Кеддрика и его идиотов в мундирах Новый Эдо с его синтоистским храмом, золотыми рыбками и пагодаобразными силуэтами крыш считался одним из самых притягательных для туристов мест на ВВ-86. При виде же изломанных декоративных кустов, сокрушенных беседок и прочих следов прошедшего здесь катаклизма Скитеру оставалось только крепче стиснуть зубы. Слишком много его друзей пропало в результате беспорядков на станции.
Стоявший рядом со Скитером Кит молча, угрюмо созерцал попытки аварийных бригад расчистить обломки. Владельцы магазинчиков рылись в остатках своего товара. Медицинские бригады Рейчел Айзенштайн, состоявшие преимущественно из добровольцев — поскольку квалифицированные врачи занимались в лазарете серьезно ранеными, — помогали пострадавшим от слезоточивого газа и получившим мелкие травмы. Подчиненные же Сью Фритчи хлопотали над несколькими неподвижно распластавшимися на полу темными тушками доисторических птиц и летающих ящеров, отравленных газом, затоптанных толпой и едва не утопленных в пресловутых прудиках. Сама Сью Фритчи, по щекам которой струились слезы, накладывала лубок на сломанное крыло рептилии размером с ворону; один из ее помощников осторожно расправлял кожистое крыло, тогда как второй следил за подаваемыми той признаками жизни.
—
Кит с лицом, словно высеченным из мрамора, искоса посмотрел на него.
— Людям вроде Джона Кеддрика глубоко наплевать на то, что разрешается или запрещается законом. И тем агентам, что явились на Шангри-Ла вместе с ним, — тоже.
Скитер невольно вздрогнул: сенатор Джон Кеддрик пугал его, несмотря на все суровое монгольское воспитание… а может быть, именно благодаря ему. Конечно, он не без удовольствия вспоминал, как удачно парировал наскоки Кеддрика за пару секунд до начала последней катавасии, но… Пройдет день или два, и Кеддрик достаточно успокоится для того, чтобы вспомнить, что говорил или делал Скитер.
Скитер хорошо знал повадки власть имущих.
Кит Карсон, судя по всему, тоже.
— Идем же, мне срочно нужно выпить. — Кит подтолкнул Скитера к скользнувшим в сторону, затянутым тонкой рисовой бумагой дверям «Шелковичного Червя». За дверями их ожидали отполированные до блеска деревянные столы, хрупкие фарфоровые вазы и бесценные вишневые деревца- бонсай — ходили слухи, что их доставили сюда из Национального Вишневого Сада в Вашингтоне. Аромат изысканных яств немного успокоил Скитера, и он проследовал за Китом в укромный кабинет в задней части ресторана. По дороге они миновали с полдюжины азиатских миллиардеров, пару всемирно известных поп- звезд и некоторое количество просто богатеньких типов.
Все, разумеется, обсуждали последние беспорядки и прибытие сенатора Кеддрика, и тон их разговоров был донельзя тревожным.
— Садись, Скитер. — Кит махнул рукой в сторону стула. — Что-то вид у тебя усталый. — По его знаку в кабинет бесшумно впорхнули хорошенькие официантки в шелковых кимоно и изысканных шапочках гейш.
