В дополнение к этому, благодаря своей скрытой природе Шамбала обладает чистотой, которая не может быть запятнана внешним миром. Ведь только те, кто избавился от всяких намерений осквернить её, могут её найти — по крайней мере до тех пор, как её попытаются покорить варвары. Это придаёт Шамбале особое качество, ставящее её особняком среди других идиллических мест, которые, как бы далеки они ни были, тем не менее, достижимы и доступны для эксплуатации. В отличие от Хунзы, мирной долины в горах Каракорума в Пакистане, которая могла вдохновить Хилтона на идею о Шангри-ла, Шамбалу трудно представить превращённой в курорт для богатых туристов. В нашем представлении она лежит далеко за пределами досягаемости тех, кто мог бы найти ей такое применение. Мощная притягательность Шамбалы отражает нашу тоску по чистому и нерушимому месту, которое никогда не сможет быть осквернено ни нами, ни кем-либо другим.

Такое место, наполненное чувством тайны и чистоты, которое мы ищем, лежит ближе, чем мы думаем. Скрытое царство Шамбалы фактически символизирует скрытую природу мира, который прямо здесь, вокруг нас. Пока мы остаёмся привязаны к заблуждениям 'я', нам недостаёт осознанности, чтобы его воспринимать. Завеса предвзятых идей, наброшенная поверхностным сознанием, омрачает наше видение всего, что нас окружает. Вместо того, чтобы видеть мир таким, как он есть, мы видим лишь свою картину этого мира. Лишь когда мы пробудим непосредственную осознанность более глубокого ума, перед нами явится наше действительное окружение, больше уже не скрытое за туманом иллюзий. А поскольку поверхностное сознание не может этого воспринимать, мир, открытый более глубоким умом, никогда не может быть тронут и осквернён эгоистичными желаниями 'я'. Так как он за пределами всех концепций и доступен только непосредственному опыту, он всегда обладает качествами свежести и таинственности. Мы не можем ни описать этот мир таким, каков он есть, ни втиснуть его в какую-либо систему установившегося знания. И даже когда мы познаём его, он остаётся в глубочайшем смысле непознанным.

Легенды о скрытых местах, подобных Шамбале, помогают нам вспомнить, пусть даже подсознательно, что мир — это гораздо больше, чем мы воображаем. Такое напоминание нужно нам, чтобы противостоять склонности поверхностного сознания отсекать нас от непосредственного опыта и запирать нас среди иллюзий 'я'. Без чего-то такого, что может вдохновлять чувство неизведанного, без царства, которое за пределами всяких представлений, наша жизнь стала бы замкнутой и статичной, ограниченной поверхностными взглядами, которых мы придерживаемся. Наш интерес к Шамбале является не просто формой бегства от реальности, а скорее отражает глубокое стремление к переживанию реальности. Можно сказать, что она представляет то место в нашей жизни, через которое мы соприкасаемся с миром, в котором действительно живём. Таким местом может быть и лес в лунном свете, и росинка, сияющая по лучами солнца, и улыбка любимой — всё, что пробуждает более глубокое и интенсивное осознание того, что в нас и вокруг нас.

Когда появляется эта осознанность, она возвращает потерянные воспоминания опыта детства. Она напоминает нам о времени, когда мы не знали, на что похож мир, когда всё казалось таким же непознанным и таинственным, как Шамбала. В ту эпоху у нас не было предвзятых концепций, чтобы закрывать и притуплять наше восприятие. Вместо того, чтобы втискивать вещи в фиксированные идеи о том, какими они должны быть, мы воспринимали их непосредственно, со всем чувством трепета и удивления, которые они вдохновляли. В результате мир вокруг нас обладал свежим и волшебным качеством скрытого царства. Мы были открыты ко всему, что он мог содержать, каким бы странным или фантастическим это ни казалось.

Предпринимая внутреннее путешествие в Шамбалу, мы стремимся вновь обрести непосредственную осознанность ребёнка, со всем её ощущением трепета и чуда. Но мы не можем сделать это бегством в прошлое и попытками снова стать детьми. Мы потеряли ту невинность, которая позволяла нам прямо воспринимать мир. Мы не можем просто игнорировать или отбросить экран предрассудков, который теперь закрывает нам обзор. Мы должны встать лицом к лицу с собой и посмотреть, что мы наделали в своих умах. Лишь осознав свои иллюзии и своё цепляние за них, можем мы освободиться от их власти и пробудить свежее и прямое осознание окружающего мира. Чем возвращаться назад, нам лучше идти вперёд к новой и более мудрой невинности — той, что сочетает непосредственность ребёнка с мудростью мудреца.

Из нашего толкования путеводителей в Шамбалу следует, что сделать это мы можем, проживая свою жизнь как путешествие к более глубокому осознанию себя и мира вокруг нас. Рассматривая обычные события повседневной жизни как магические черты путешествия в Шамбалу, мы можем открыть скрытые аспекты себя, которые нам нужно знать, чтобы пробудить глубинный ум. Подобно демонам и божествам, горам и рекам, встречаемым путешественником из путеводителей, люди, которых мы встречаем каждый день, отражают разнообразное содержимое подсознательного, которое мы проектируем в наше окружение. Поэтому, если мы подойдём к ним как к элементам пути в Шамбалу, эти объекты внешнего восприятия смогут действовать как символы, открывающие иллюзии и озарения, скрытые в нашем уме. Иначе говоря, мы можем использовать события повседневной жизни в качестве средства для действительного совершения внутреннего путешествия, символизируемого путеводителями.

Наша интерпретация этих путеводителей может помочь нам увидеть символизм, присущий событиям повседневной жизни. Если мы будем трактовать разочарования, например, как препятствия на пути в Шамбалу, они обретут новое значение, которое направит наше внимание к внутренним барьерам обид и гнева, закрывающим нам доступ к большей осознанности. Подобно этому, очаровательные люди и завлекательные ситуации могут подействовать, как соблазнительные девушки из путеводителей, давая нам ценные прозрения в природу наших желаний и привязанностей, которые они создают. Подобно непреодолимым снежным горам на пути в Шамбалу, проблемы, кажущиеся неразрешимыми, могут вызывать у нас чувство негодности, которое нам нужно признать и преодолеть. Лай собаки на тёмной ночной улице может стать яростным рыком хищных животных в страшном лесу из поэмы Ринпунгпы, позволяя нам узнать силу и масштаб иррациональных страхов, затаившихся в глубинах нашего ума.

Подобно подробностям путешествия в Шамбалу, события повседневной жизни могут открывать энергию и озарения более глубоких уровней ума. Некоторые люди, которых мы встречаем в ходе нашей жизни, могут научить и вдохновить нас так, что это оставит особенно глубокое и долговременное впечатление. Благодаря им, как с помощью мудрецов из путеводителей, мы можем узнать свои внутренние ресурсы мудрости и сил. Иногда, если мы останавливаемся, чтобы разобраться с проблемой, а не пытаемся её избежать, случается прорыв вдохновения. Оно появляется как бы ниоткуда, чтобы решить её для нас, подобно богам, которые внезапно являются, чтобы перенести йога из поэмы Ринпунгпы через снежные горы в Шамбалу. В таких случаях столкновение с препятствиями служит пробуждению осознанности более глубокого ума. А моменты удовлетворения от выполнения трудной задачи или просто переживания вроде тех, что даёт прекрасное утро, могут действовать подобно мирным рощам на пути в Шамбалу, напоминая нам о глубоком спокойствии, которое скрывается под завихрением наших эмоций.

Достигнем мы когда-нибудь предельной цели или нет, подход к своей жизни как к выражению внутреннего путешествия ценен сам по себе: он позволяет нам оценить и использовать те стороны своего опыта, которыми мы склонны пренебрегать, или даже подавлять их. Будучи рассмотрены как необходимые этапы внутреннего путешествия, даже самые пустячные события нашей жизни, вроде похода за какой- нибудь мелочью, приобретают значимость и смысл. Мы начинаем видеть, что они тоже могут сказать нам что-то важное о нас и нашем обычном образе мышления и действия. Открывая более глубокие страсти и иллюзии, которые привязывают нас к нашему представлению о 'я', даже негативный опыт разочарований и неудач может оказаться благоприятной возможностью для развития большей свободы и осознанности.

Иными словами, проживая жизнь как путешествие, мы можем добиться того, чтобы она состоялась, и наполнить её смыслом. Придавая повседневным событиям символическое измерение, мы делаем их в некотором смысле прозрачными, превращая в окна, открывающие нам свежие виды на себя самих и мир вокруг нас. В результате наша жизнь станет богаче и глубже, наполняясь растущим осознанием реальности. Таким образом, вместо того, чтобы стимулировать эскапистские фантазии ума, символизм путешествия в Шамбалу скорее помогает нам жить более полно прямо здесь, в этом мире повседневной жизни.

Живя жизнь, как путешествие, мы можем рассматривать её и как сбывающееся пророчество — пророчество о конечном освобождении от плена наших иллюзий. Когда мы рассматриваем свою жизнь так, становится легче пережить те процессы пробуждения, которые символизируют история Шамбалы и