Догадавшись, что Карл не уйдет из его спальни, даже если с просьбой об этом к нему обратиться Аньес, Жорж-Мишель тяжко вздохнул и с тоской представил длинную череду ночей, в которые им с котеночком придется терпеть присутствие неуступчивого телохранителя. Неожиданно граф вспомнил о главной причине всеобщего смятения и оглянулся на постель. Маленький паж сидел на кровати и явно старался забраться с головой под одеяло, будто одеяло способно было защитить его от всех громов и молний, обрушившихся на злосчастную спальню Лошей. Мысленно помянув Нечистого, шевалье Жорж- Мишель подхватил пажа под мышки и постарался вытащить из постели. По крайней мере этого нежеланного свидетеля своего супружества шевалье мог выставить за дверь.

— Значит так, малый, — утомленно промолвил граф де Лош, — сейчас ты пойдешь спать в прихожую, а завтра отправишься к своему королю… или куда тебе еще надо…

— Не-е-ет, — жалобно протянула Аньес и вновь всхлипнула. — Ему нельзя-а-а-а… он мо-о-о-о-ой…

Услышав столь странное заявление, Жорж-Мишель в растерянности выпустил пажа из рук и мальчишка повалился обратно на кровать. Потрясенный шевалье этого не заметил.

«Болван! Идиот!! Осел!!!» — неистово ругал себя граф де Лош, испытывая страстное желание надавать самому себе пощечин. Жоржу-Мишелю не раз приходилось слышать о странных, почти безумных прихотях, одолевающих беременных женщин, и теперь шевалье с испугом понял, что его котеночек, его ангел помешался.

— Аньес, маленькая моя, котенок, — ласково прошептал Жорж-Мишель, возвращаясь к жене. — Это не ваш мальчик… Ваш мальчик еще не родился… А этот мальчик — паж короля… он на службе…

Аньес молчала и смотрела на мужа так жалобно, что шевалье почувствовал, что у него самого начинают дрожать губы.

— Ну хотите, он будет спать здесь? — в отчаянии предложил граф. — У вас в ногах? А утром… когда вы отдохнете… он пойдет на службу.

— Ему нельзя-а-а-а-а-а, — повторила Аньес. — Его обижа-а-а-а-а-ают…

Жорж-Мишель с облегчением перевел дух, сообразив, что Аньес более не утверждает, что этот мальчик ее сын. Самое страшное миновало и теперь надо было лишь успокоить жену.

— Все мальчишки дерутся, — мягко произнес он. — Я тоже в детстве дрался. Это не страшно, котенок. Дети разберутся…

— Это… — у Аньес перехватило горло. — Это…

— Это были не дети, — произнес Карл.

Жорж-Мишель в удивление оглянулся. Вид разговорчивого Карла хоть кого мог повергнуть в изумление, но оправившись от первого потрясения, Жорж-Мишель, наконец то осознал, что именно сказал офицер.

Шевалье поочередно посмотрел на жену и ее верного телохранителя. Аньес ткнулась носом в грудь мужа и всхлипнула.

— Их было десять, — прошептала она. — Восемь мужчин и две женщины.

Не выпуская жену из объятий, Жорж-Мишель плавно опустился на кровать.

— Смерть Христова… Он же совсем малыш… — пробормотал граф.

Рассказ Карла был деловит и полон подробностей, и лишь осознав, что разговор ведется по-немецки, Жорж-Мишель понял, что и Карл способен испытывать волнение. Шевалье крепче прижал к себе всхлипывающую жену, бессознательно полуобнял мальчика. Аньес шмыгнула носом и обняла пажа с другой стороны.

— Убить мерзавцев! — с чувством проговорил Жорж-Мишель, когда Карл наконец замолчал.

— Слушаю, ваше высочество, — немедленно отозвался офицер и вышел.

Стук закрывшейся двери заставил пажа вздрогнуть. С трудом приподняв тяжелую голову, мальчик заметил, что его обнимают уже с двух сторон и в ужасе шарахнулся прочь. Впрочем, маленький паж переоценил свои силы. К величайшему его сожалению хмель уже не имел власти над его чувствами, и мальчику было далеко не безразлично, что с ним будет, однако тело было по прежнему сковано силой вина. Всхлипывая от напряжения, мальчик рванулся из держащих его рук и свалился с кровати.

Жорж-Мишель осторожно раздел притихшую жену, уложил в постель, бережно укутал одеялом.

— Тихо-тихо, котенок, — прошептал он, когда Аньес попыталась что-то сказать. — Спите. Все будет хорошо.

Через несколько мгновений Агнеса Релинген сомкнула веки и лишь пару раз всхлипнула во сне.

Шевалье Жорж-Мишель собрался было занять свое законное место на супружеском ложе, когда сообразил, что в спальне их явно больше чем необходимо. Оглянувшись вокруг, граф де Лош обнаружил маленького пажа, который пытался спрятаться за ближайшим столбом кровати — должно быть, доползти до дальнего столба у него просто не хватило сил.

Жорж-Мишель вздохнул и поплелся за мальчишкой, ухватил за шиворот, сунул в руки подушку и вытолкал за дверь, присовокупив «Мал еще по женским спальням шляться». К счастью для пажа Карл не успел покинуть прихожую Лошей, так что выполнил второй приказ так же скоро и точно, как собирался выполнить первый, и через пару мгновений измученный ребенок очутился на диванчике с подушкой под головой и теплым плащом вместо одеяла на теле.

Последняя свеча в подсвечнике погасла, и Жорж-Мишель погрузился в сон. И сразу же проснулся. Он вдруг понял, что только что между делом легко и непринужденно отдал приказ убить десятерых благородных дворян, среди которых были две женщины, и что Карл впервые его послушал.

Шевалье смотрел в темноту, ласково гладил жену по голове и думал, что угрызения совести его не мучат.

Когда барона де Батарне нашли с перерезанным горлом во рву блуасского замка, почти никто этому не удивился. Распутник, пьяница и игрок. Добрая дюжина людей желала этого от всего сердца, а по- меньшей мере у половины из них были все возможности отправить мерзавца к праотцам. Так что разговоры об убитом занимали двор как раз между обедом и фейерверком. Однако через пару дней в парке нашли тело шевалье де Монталя, а потом — и господина де Пре. С неприятным чувством придворные его величества Карла IX поняли, что в Блуасском замке что-то происходит. Граф де Ноайль первым сообразил, что случилось. И если после смерти барона у него и оставались еще какие-нибудь сомнения, два последующих убийства подтвердили худшие предположения. Принцесса Релинген не принимала. Его сиятельство подошел к даме перед балом. Аньес стояла в окружении целой свиты. Равнодушно выслушав извинения, ответила, что прощает его сиятельство. Гиз фыркнул графу прямо в лицо. Граф де Лош зевнул. Дама отвернулась.

«Это все», — подумал Ноайль. Оставалось идти к королю. Его сиятельству пришлось пересказать юному монарху все подробности карточной игры. Увы, молодой король не внял просьбам шевалье позволить ему покинуть двор. В какой-то миг граф вдруг понял, что вся эта история попросту забавляет испорченного щенка. Так что Ноайль получил лишь обещание короля поговорить с графиней де Лош.

На следующее утро его величество заговорил с графиней-принцессой прямо во время утреннего выхода. По крайней мере в этом он не разочаровал графа.

— Говорят, мадам, вы увлекаетесь карточной игрой? — громко вопросил Карл, обращаясь к Агнесе Релинген.

— Да, сир, — коротко ответила дама, опуская голову; до дона Карлоса юному Валуа было далеко, так что особых трудностей в разговоре с его христианнейшим величеством не предвиделось. Как и предполагала Аньес, ее ответ вызвал раздражение.

— Смерть Христова, мадам, вы устраиваете игру на моего пажа в моем доме и я должен это терпеть!

— Прошу простить мою невинную шутку, сир. — Аньес была сама кротость.