– Но ведь у нас нет расстрела. Есть пожизненное.

– Вот это и плохо, что нет!

– Не знаю… Расстрелять – дело не хитрое.

Он долго молчал, что-то переживая.

Наконец решился:

– Я столько людей за свою жизнь поубивал, но ни одного не расстреливал…

И опять холодок пробежал по моей спине.

– А ведь они даже ублюдками не были. – Просто отстаивали свое. Вот ты сейчас сидишь и думаешь: убьет он меня или нет?

– Да нет. Вроде я в людях разбираюсь…

– Для того чтобы убить, достаточно приказа: стрелять на поражение! И все. А почему? За что? Это всегда по-разному.

– Я понимаю, профессия обязывает.

– Обязывает приказ. А убивать – это не профессия, а долг.

– Но ведь здесь же – ясное дело: изнасиловал, убил!

– А «недостаточность улик»? Ведь присяжные – те же матери, отцы.

– Да, наплевать мне на «недостаточность»! Убил – отвечай жизнью!

– Если вы это серьезно, – он сразу перешел на ВЫ, – то вы сразу делаетесь моим врагом. Мало того, вы сами становитесь жертвой. Я получаю право убить вас. Ведь на улики вам наплевать. Убивать вас я, конечно, не стану, но безнаказанность мне обеспечена. Вами. В одном вы, конечно, правы: убил – отвечай! Ну а если не убивал?! Признаюсь вам. Я сам «под вышкой» три года ходил. Спасибо сыскачам, все-таки отловили настоящего убийцу, а то бы я не гулял по этому парку. После этого я и пошел в органы.

На душе у меня как-то отлегло.

Но я остался при своем мнении.

– Что значит – «недостаточность улик»? Улики-то есть! Вы посмотрите на него. У него же на лице написано: УБИЙЦА.

– Был у нас такой урок – физиономистика. Определение склонностей по физиономии. У нас там существовала галерея лиц, имеющих отношение к убийствам. Так вот. Был среди прочих один портрет, очень похожий на вас. А ведь у вас явно просматривается склонность к убийству. Ведь приговор без достаточного количества улик – это убийство.

Я с уважением посмотрел на человека, с которым был не согласен.

– И все-таки я за «смертную казнь»!

Да. Физиономистика – это все-таки наука!

Сначала люди жили на одной большой земле и были общительны, благожелательны, трудолюбивы. Они возделывали поля, обживали леса, горы. Передвигались по рекам. И наконец вышли к морю.

Стали плавать по морю. Открыли острова. Заселили их. И разделились! Теперь у каждого племени был свой остров, и чтоб другие туда – ни ногой! Построили стены с бойницами и тяжелыми воротами.

В общем, обособились. Так появились «независимые» государства.

Оставшимся на Большой земле тоже захотелось иметь свои стены с бойницами и тяжелыми воротами. Так появились государства и на Большой земле. Потом государства разделились на республики, республики – на города, города – на районы, районы – на улицы, улицы – на переулки, переулки – на дворы, дворы – на дома, дома – на квартиры, квартиры – на комнаты, комнаты – на квадратные метры. И теперь каждый человек знает цену своим метрам, своим решеткам на окнах, своим стальным дверям с глазками. Так появилось понятие: «Мой дом – моя крепость». Эти слова люди произносят с гордостью! Особенно ударяя на слово – «мой»!

А как же Большая земля?!

А ее через «глазок» не видно!

Интуиция есть у всех. У птиц, у животных, у охотников, у их жертв, даже у растений. Но есть одна особая интуиция, это интуиция народа. В мире многое случается: кричат о войне, о конце света, о глобальном потеплении, о небесном теле, летящем прямо на нас, – а народ спокоен. И наоборот: с тревогой в каждой семье думают о том, что несправедливость стала такой вопиющей, что пора пришла сопротивляться. Да. Но кто первый?! Не правозащитники же! В них народ что-то не верит. Он слышит со стороны, на что они живут, вот и не верит. Но вот один возразил Самому! Слабенько так, с извинением в глазах, а тот отбрил его, и вот этот один сразу же стал своим, близким. А другой и вовсе получил престижную премию, да как шарахнул в ответ! Говорят, руки у него дрожали. Значит, свой. Хватило смелости! И сразу же на другом конце ответ: «Забронзовели!» Чувствует, что народ вот-вот взорвется! Интуиция – не последнее качество политиков. Иначе за что Ходорковского, Лужкова и др.? Вот я пишу и думаю: ну да, жулики они. А остальные лучше, что ли? Значит, не за то, что воровали. Может, за то, что народ за них? Ну почему, почему обмануть можно кого хочешь, а народ не обманешь. Помню, в октябре сорок первого бежало все начальство, а народ нет, интуитивно чувствовал, что Москву не сдадут. А в пятьдесят третьем, в марте, народ чувствовал, что конец пришел великой стране. Раз и навсегда! И где она, Великая Россия?! Чутье, интуиция подсказывают мне: не в нашем саду будут яблоки цвести. Все будет: джинсы, наркотики, водки хоть залейся. А цвести яблони будут не в нашем саду. И Волга, «красавица народная», обмелеет, и Байкал протухнет, и Москва так и останется «музеем Церетели», и русский народ растворится в таджико-узбекском коктейле и утратит свою народную интуицию. «Салам алейкум, пипл!»

Не могу смотреть кино. Просто наказание какое-то. Вот ведь жену не оторвешь от экрана. А я не могу. Не верю, да и только.

Не верю не только детективным или любовным драмам. Не верю новостям, прогнозу погоды, честным матчам, концертам и всякого рода шоу. По разным причинам, но не верю! А почему?

Да потому, что все это обман: диктор читает по суфлеру, прогноз никогда не сбывается, матчи, оказывается, все заказные, в концертах певцы поют под фанеру, а про рекламу, политику и говорить не