командиров и старались удержать строй. Но, несмотря на это, хорошо организованные подразделения на глазах превращались в беспорядочные, неуправляемые толпы. В шуме и реве мало кто мог расслышать слова команд.
Казалось, этот ужас будет длиться вечно, хотя обезумевшими конями никто не управлял, их просто выпустили на наступавшие войска Эказа и Атрейдеса. Десятки жеребцов были убиты, прежде чем прошла эта нескончаемая волна.
— Солдаты Атрейдеса, ко мне! Строиться! — во всю силу легких закричал Гурни.
Пауль практически ничего не видел за стеной пыли, взметенной в воздух конскими копытами. Мальчик был уверен, что это не последний сюрприз, приготовленный для них виконтом Моритани.
Раббан следил за всей этой сумятицей с нескрываемым наслаждением. Силы врага находились сейчас в полном расстройстве, дрогнув под натиском сотен бронированных коней, тараном прошедших сквозь ряды солдат. Раббан знал, что надо делать дальше. Он понял, почему виконт приказывал ждать.
Теперь настала его очередь отдавать приказы.
— Я приказываю двинуть армию вперед до того, как противник сумеет восстановить строй.
Бром вперил в Раббана горящий взгляд.
— Виконт приказал нам ждать его сигнала.
— Как ваш главнокомандующий, на поле боя распоряжаюсь я, и я сейчас вижу возможность, не запланированную виконтом. — Сердито что-то рыкнув, Раббан включил передатчик и обратился к солдатам со своим приказом: — Всем войскам двинуться вперед и всей силой обрушиться на противника. Лучшего шанса у нас уже не будет.
— Это не умно, Раббан. — Бром поднял сжатый кулак, затянутый в боевую рукавицу. — Мы должны следовать распоряжениям виконта.
— Ваш виконт назначил главнокомандующим меня. Подчиняйтесь, или я буду вынужден убить вас на месте за неповиновение. — Он жестом указал на расстроенные ряды вражеских полков: — Разве вам не очевидно вот это? Смотрите же!
Грумманец неохотно склонил голову, приложил ладонь к груди и отвернулся.
Выкрикнув следующую команду, Раббан приказал двум своим харконненовским офицерам присоединиться к войскам, что те и исполнили, выехав к солдатам на своих жеребцах. Спустя мгновение дивизия переодетых харконненовских солдат и грумманские воины, издав боевой клич, бросились на врага по равнине, бывшей некогда дном мелкого внутреннего моря.
Эказские солдаты увидели этот натиск, и им не надо было говорить, как на него реагировать. Они, громко крича, подняли оружие и бросились навстречу врагу.
Раббан оглянулся и посмотрел на прикрытое защитным полем убежище виконта, понимая, что Моритани внимательно следит за ходом сражения и, видимо, аплодирует мудрому решению назначенного им военачальника. Раббан направил беспокойного коня вниз по склону и подъехал к краю поля сражения.
За ним последовал Бром.
— Если вы настаиваете на этой схватке, командующий, то нам как истинным командирам надлежит непосредственно в ней участвовать.
— Я согласен. — Они двое вместе с полусотней элитных воинов виконта направились к полю боя, чтобы присоединиться к войскам после первого столкновения. Кавалерия грумманцев галопом неслась навстречу неприятелю.
Внезапно раздались сильные взрывы. Дно высохшего моря начало обваливаться, открывая бесчисленные ловушки, не только под ногами солдат Эказа, но и на участке, по которому наступали грумманцы и солдаты Харконнена. Раббан не верил своим глазам.
— Что за чертовщина здесь происходит?
Огромная территория, большая часть равнины, обрушилась, обнажив сотни подземных туннелей и шахт. Раббан знал, что Дом Моритани занимался добычей полезных ископаемых, и теперь кто-то взорвал тонкие опоры и стены, вызвав обрушение перекрытий множества подземных ходов.
В мгновение ока нашли свою смерть половина солдат Моритани и Харконнена и равное число воинов Эказа. Всех поглотило само разверзнувшееся поле битвы.
Пораженный Раббан не мог вначале понять причину взрывов. Кто мог это сделать? Разум его помутился. Неужели весь этот сценарий был ловушкой, специально расставленной виконтом, чтобы заманить врага на предполагаемое поле боя, а потом разом уничтожить? Внезапно до Раббана дошла логика действий Моритани.
Раббан был в ярости. Как посмел виконт скрыть от него такую важную информацию? Он обернулся, ища глазами Брома, но увидел на лице грумманского воина лишь выражение испепеляющей ненависти. Бром обнажил меч.
— В чем дело? — Раббан жестом указал на обрушившееся поле битвы: — Это сделал ваш же виконт! Он уничтожил свои войска вместе с противником! Он должен был предупредить…
— Виконт знал свой план, — перебил его Бром. — Он дал вам недвусмысленный приказ, но вы ослушались.
Раббан попятил коня, но грумманские солдаты уже окружали его со всех сторон.
~ ~ ~
Мне не нужны другие союзники, кроме меня самого. Друзья могут быть так же опасны, как и враги.
Рокот после взрывов стих, довольно долго оседала пыль, но крики и стоны продолжались, казалось, целую вечность. Убедившись, что Пауль цел и невредим, Дункан попытался осмыслить катастрофу, унесшую жизни солдат передних рядов армии Эказа и Атрейдеса. Под ногами наступавших войск обрушились сотни подземных туннелей; это была примитивная, но чрезвычайно эффективная ловушка. Из-за груд камней доносились стоны и вопли раненых и умирающих, смешивавшиеся с ржанием и топотом последних обезумевших лошадей, уносившихся вдаль. Некоторые кони падали в ловушки.
Потрясенный Гурни стоял возле Дункана с перекошенным от гнева лицом.
— Это было преднамеренное действие. Они, как охотники, устроили нам волчью яму — западню, слегка присыпанную землей и ветками. Взрывчатка была заложена так глубоко, что наши миноискатели ее не обнаружили.
— Но в эту же западню угодила и собственная кавалерия виконта, — сказал Пауль. — Не могу понять, зачем грумманцы это сделали? Бросившись нам навстречу, они потеряли столько же людей, сколько и мы. Все эти люди… люди… — побледнев, он смотрел на разразившуюся на его глазах катастрофу. — Все выглядит так, словно командиры виконта не знали, что должно произойти.
В это время полевые командиры армий Эказа и Атрейдеса выкрикивали команды, стараясь перегруппировать свои подразделения и снова выстроить их в боевые порядки. Солдаты поправили оружие и амуницию и продолжили марш по опасному полю. Они разозлились, и их ропот постепенно перешел в яростный рев.
На краю поля приземлилось командное судно герцога Лето, и Дункан подошел к нему, ведя с собой Пауля.
— Ваш сын цел и невредим, милорд! — крикнул он, перекрывая рев двигателей. — Он здесь, с нами.
Лето открыл люк воздушного судна и обратился к сыну тоном, не терпящим возражений:
— Пауль, поднимайся на борт, немедленно.
Молодой человек безропотно подчинился и забрался в открытый люк. С него было достаточно этой
