ее слуха: «далекое…высокое…начинаю путь». Концы пальцев на ее руках похолодели от ужаса, и, сжав их в кулаки, она закричала. В тот же миг воды сомкнулись над головой юноши. Бей-шень ушел за Дао, ведущим его к матери

 На крики девочки вышли горожане с лампами из своих домов. Стали ее расспрашивать, успокаивать, жалеть. Ничего не добились толком и сочли, что утопился ее возлюбленный. Назавтра спросили одного из них, что за история случилась ночью. «А, это какой-то юноша от страсти бросился в реку»,- ответил он. А жена его возразила: «Нет, девушка его любила, но не успела ему об этом сказать». По-разному рассказывали. А позже сочинили знаменитую легенду о простодушном Бей-шене, который ждал любимую девушку в назначенном месте и не ушел с него даже тогда, когда ему стала грозить опасность. Так и погиб, не дождавшись ее. Люди в тех местах и сейчас еще вспоминают эту легенду и рассказывают ее своим детям.

 Но мы-то знаем, что это была совсем другая история.

 ОНО 

 Я – старший инженер по технике безопасности на заводе, изготовляющем детали шасси для авиационного концерна. Завод наш невелик, но мы – члены одной большой семьи. А зовут меня...впрочем, мне лучше остаться безымянным. Я сижу в своем кабинете и составляю годовой отчет по работе, проделанной моим отделом техники безопасности. За окном декабрь, зима, а в моем кабинете по- домашнему тепло и пахнет медом и травами. Мед, смешанный с орехами и целебными травами, входит в мой ежедневный рацион и хранится в холодильнике слева от моего рабочего стола. Я не доверяю общественному питанию. К тому же моя дражайшая супруга – врач, и я знаю не понаслышке о том, как вреден так называемый «фастфуд». Мы – сторонники домашней пищи. Я обедаю в своем кабинете, разогревая на электроплитке суп, принесенный мною из дома. Некоторые коллеги жалуются, что в моем отделе пахнет кухней и аптекой, но они просто завидуют. Возможно, их спутницы жизни не так заботливы, как моя жена. Или они еще слишком молоды и глупы, чтобы заботиться о своем здоровье. Как, например, мой заместитель, младший инженер по технике безопасности.

 Отчет я готовлю неделю. Мой помощник – отъявленный бездельник. Не понимаю, как таких людей допускают на серьезное производство. Жизнь кажется им сплошным развлечением. Будь он умнее, я поручил бы составление отчета ему, а затем уж проверил бы, внес необходимые коррективы и отправил по назначению в те высшие инстанции, которые на основе подобных отчетов делают глобальные выводы о состоянии отрасли и всей государственной экономики в целом. Но после моих поправок, я знаю, от результатов его труда все равно ничего не останется. Поэтому я сразу составляю отчет собственноручно. Бездельник тем временем разгуливает по другим отделам. Всем известно, что я работаю за двоих. Поэтому начальство использует этого штатного бездельника всякий раз, когда нужно отправить представителя от завода на какую-нибудь конференцию. Терпеть не люблю этого разгильдяя. «Терпеть не люблю» - это моя собственная шутка. Правда, смешно?

 До обеда сегодня я успел заполнить цифрами и примечаниями одну таблицу. Не думайте, что это так просто. Иногда ради одной графы приходится переворачивать кучу документов. А теперь я размышляю над таким пунктом: количество проведенных консультаций. Пункт этот ввел меня в раздумья. Что понимать под термином «консультации»? Про инструктаж сотрудников я уже отчитался ранее. О занятиях по технике безопасности тоже писал. Все запланированные собрания, семинары, коллоквиумы, симпозиумы, переаттестации и экзамены я провел или принимал в них участие. На курсы повышения квалификации отправлял своего заместителя. Но вот теперь еще консультации. Что это такое? И я подверг герменевтическому анализу это понятие. Вам знакомо слово «герменевтика»? Очень полезное в нашей бюрократической работе искусство. Под консультациями, очевидно, нужно понимать серьезное разъяснение специфики нашего производства высоким чиновникам, прессе и иностранцам. Но они ко мне ни разу не обращались. В конце концов, я прихожу к выводу, что серьезных консультаций я не давал. Зато мелких – сколько угодно. Возьмем среднее. Это будет равно примерно тридцати. Но запланированных по министерским стандартам должно быть тридцать пять. Что ж, этим мудрым людям виднее. Я вспоминаю телефонные разговоры, анкету какой-то экологической организации, добросовестно мною заполненную. Пожалуй, наберется тридцать пять. Это – не ложь, это – моя надежда на правду.

 Отчет близок к завершению. Через неделю он будет готов. Появляется штатный бездельник, чтобы натянуть пальто и попрощаться. Я смотрю на него неодобрительно: до конца рабочего дня осталось еще три минуты.

 Возвращаясь с работы, я оставляю машину в гараже и оставшийся путь до дома преодолеваю пешком. Прогулка полезна для здоровья, она снимает психологическое напряжение и помогает настроиться на домашнюю обстановку. Однако сегодня мне следовало поспешить. Дома сломался телевизор, и на этот час я сделал заказ в ремонтной мастерской. Поэтому я торопился. Дома находился только сын, так как у жены сегодня была дежурная смена в больнице. Я не хотел разминуться с телемастером и по мере приближения к дому все больше ускорял шаг. В итоге я так разогнался, что не успел остановиться, когда из-за угла неожиданно выскочил какой-то человек. Мы столкнулись, да так неудачно, что лбы наши соприкоснулись. Я имел возможность убедиться, что выражение «искры посыпались из глаз» - не пустые слова. Наконец, зрение мое прояснилось, и я увидел перед собой чем-то очень знакомого мне мужчину. Я даже ощутил смутную симпатию к нему, а затем с удивлением обнаружил, что в руках у меня тяжелый портфель, а на голове – кожаная кепка вместо моей норковой шапки. Еще у меня исчез галстук. Зато он появился на этом человеке. Вместе с шапкой. Что за чертовщина? Мне совсем не понравился этот маскарад. Он тоже с большим удивлением разглядывал меня.

 - Мы не встречались раньше с вами, молодой человек?- спросил он меня.

 С каких это пор я стал молодым человеком?

 - Нет, не встречались,- каким-то вульгарным тоном буркнул я.

 Он вежливо, с достоинством извинился.

 - Бывает,- опять грубо фыркнул я.

 И голос свой я тоже не узнавал. Моим голосом говорил этот человек. К тому же я привык быть вежливым. А теперь вдруг превратился в хама. Исчерпав, таким образом, происшедшее недоразумение, каждый из нас отправился своей дорогой. Но скоро оказалось, что дороги у нас совпадают. Меня не покидало странное чувство, которому я не находил обоснования. Можно сказать, меланхолическое чувство. С чего бы мне впадать в меланхолию? Он очень спешил, а я шел сзади, тащил свой неожиданный портфель, от мерзкой кепки чесался лоб, и вспоминал, куда же я иду. Вспомнил! Я иду по вызову чинить телевизор. Все верно. На сегодняшний день это мой последний объект. Заказчик просил не приходить раньше семи вечера. Все остальные заказы на сегодняшний день я уже обошел. В двух из них поломки оказались серьезными, и я посоветовал владельцам выбросить телевизоры на свалку. Они возмутились. Проклятая работа! Хоть иногда душу отведешь на их телевизорах.

 Мы подошли к одному жилому дому, вместе вошли в один подъезд, будто привязанные друг к другу. Мой попутчик осмотрел меня снисходительно и спросил:

 - Скажите, пожалуйста, вы не телемастер?

 - Да,- мрачно подтвердил я.

 - А идете не в такую-то квартиру?

 - Точно.

 - Очень хорошо. Значит, я успел. Это я сделал заказ на ремонт.

 Я флегматично кивнул. Говорить с ним мне было не о чем. Совсем не хотелось с ним говорить. В моем пальто, шапке и галстуке он напоминал мне самодовольного чиновника. Терпеть их не могу. Белые воротнички.

 - Как мы с вами столкнулись,- с улыбкой напомнил он.- Извините еще раз.

 Нашел чему радоваться, угрюмо подумал я. И сколько можно извиняться?