— Это что, Элвис? — вынуждена была я спросить, увидев оборотня в белом костюме и золотых ботинках, выходящего из двери офиса. Швы на его костюме горели в тени. Мужчина носил неон, и у него на руках сидел чихуахуа. Ошейник собаки тоже был неоновым.

Вивиан потянулась к ручке на двери, едва взглянув на него.

— Это Боб и Чико, — сказала она коротко. — Я жила здесь до того, как переехала на Побережье. Ну, не прямо здесь конечно, но за пределами города. Лей-линии здесь впечатляющие.

«Правда?», — подумала я, когда она открыла дверь и вышла наружу. Я слышала, что они многочисленны, но всегда думала, что это часть пиара.

— Остальные останутся здесь, хорошо? — сказала она с улицы, выглядя встревоженной, ее рука лежала на бедре и одежда была помята. На ней не было макияжа, и ее обычно блестящие волосы сейчас были похожи на солому. Это заставляло ее модный кошелек казаться дешевой подделкой. — Я сниму номер, а потом вы сможете пойти поесть, — произнесла она, раздраженно сузив глаза. — Я не хочу, чтобы вы толпились в офисе вместе со мной. Я сама могу с этим справиться.

Айви, разумеется, вышла наружу, и Вивиан послала ей усталый взгляд.

— Я не доверяю тебе, — сказала Айви, совершенно не испытывая угрызений совести и вины. — Без обид.

— Без обид, — отозвалась маленькая женщина с той же отчужденностью. — Остальные остаются здесь.

Крылья Дженкса загудели, но он не вылетел из наполненной бумажными салфетками пепельницы.

— Мне нужно пописать, — проворчал он, но Вивиан захлопнула дверь, и эти двое пошли вместе. Вивиан казалась маленькой рядом с помятой и потрепанной Айви.

— Мне правда нужно пописать, повторил пикси, на этот раз его глаза умоляюще застыли на моих.

Я опустила окно до упора, и он поднялся в воздух, пошатываясь.

— Когда Вивиан успела стать нашей мамочкой? — спросила я, и он по кривой траектории вылетел наружу. — Будь неподалеку, ладно? — попросила я, заметив, что на нем нет ничего красного.

— Конечно, как скажешь, — ответил Дженкс, а потом, хихикая, улетел к подстриженному розмарину, разделяющему дорогу и двери.

Я следила за ним, не в силах отвести взгляд. Наступила тишина, и когда зажужжали насекомые, я остро почувствовала присутствие за своей спиной Трента. Он вызвал демона, и не один раз, а дважды. Ходящего днем демона. Он сказал, что сделал это, чтобы помочь. Мне хотелось верить ему, но это нужно было остановить. Он был неопытен в магии и причинял больше вреда, чем пользы.

Развернувшись, чтобы видеть эльфа, я сказала:

— Нам нужно поговорить.

Его глаза дрогнули. Не говоря ни слова, он открыл свою дверь и распахнул ее, затем поймал тяжелую дверь ногами, когда она качнулась обратно к нему. Выйдя наружу, он захлопнул дверь и облокотился на нее, его спина была передо мной. Трент смотрел на Бульвар в нескольких кварталах от нас.

Разозлившись, я сузила глаза. Прямо сейчас я была слишком уставшей, чтобы обсуждать этот вопрос. Но после того, как я съем гамбургер, я прижму его к стенке и потребую некоторые ответы.

Несмотря на то, что мы находились не на Бульваре, здесь тянулся четко выраженный поток людей, которые направлялись к нему, проходя мимо нас либо быстрым шагом с громкой болтовней, либо молча — по унылой, монотонной привычке. Амулет-детектор сильной магии на моей сумке светился красным, но амулет летальной молчал. Вспомнив слова Вивиан, я потянулась к лей-линиям, чтобы увидеть, как мог какой-то маленький город в пустыне соответствовать моему Цинциннати.

— О, мой Бог, — выдохнула я, когда причина моей слабой головной боли стала очевидной. Лей-линии были повсюду, толстые, длинные и короткие, они хаотично пересекались друг с другом во всех направлениях. Казалось, будто кто-то бросил горсть деревянных палочек. Лас-Вегас располагался на чертовой трещине или чем-то в этом роде, где время было сломано и едва держалось вместе. Испытывая благоговение, я оторвалась от ментального вида на такое большое количество силы, парящей над песками пустыни, потом чихнула, мои волосы упали на лицо от резкого движения.

«О, прекрасно», — подумала я, вытирая нос, но солнце было в небе, поэтому причины не ответить Алу, если это был Ал, не было. Потянувшись к водительскому сидению, я открыла багажник и вышла на улицу.

— Что ты делаешь? — воинственно спросил Трент, пока я рылась в багажнике в поисках зеркала вызова, и я послала эльфу фальшивую улыбку, когда вытащила инструмент.

— Если ты еще раз воспользуешься моим зеркалом без разрешения, я разобью его об твою голову, — сказала я. — И мы поговорим об этом. Нас всех могли убить там или что-то похуже. Оставь магию профессионалам. Бизнесмен.

Он нахмурился, услышав мою угрозу, и стал выглядеть как избалованный ребенок — со скрещенными на груди руками, одетый в черное с головы до ног и с легким румянцем на щеках. Проклятие, но все равно он выглядел отлично, и я снова чихнула, когда села, оставляя свою дверь открытой для сквозняка.

Трент повернулся посмотреть, как я положила зеркало на колени, и я вздрогнула, когда холодное зеркало, казалось, прилипло ко мне, протекая прямо через джинсы. Серебристо-винный цвет отражал дымку закатного солнца и выглядел еще более красивым. Еще один чих потряс меня, и я нахмурилась. Да, это был Ал.

Игнорируя Трента, который обошел машину, чтобы было легче шпионить за мной, я положила ладонь на зеркало вызова в выемку с пентаграммой. Я подключилась к самой маленькой линии, и остальное прошло легко.

«Рэйчел вызывает Ала, выходи, Ал…», — подумала я сухо.

Связь сформировалась мгновенно, с яростью, которая заставила меня заморгать.

«Сукин сын!», — отразилось в моих мыслях, чужой адреналин вбивался в меня. Алу было больно. Он обращался не ко мне; он чувствовал мучительную, дурманящую разум боль.

«Ал?», — подумала я, когда вспышки силы и полупонятные заклинания с ревом пронеслись через мое сознание, слишком быстро, чтобы их понять. Мои губы разошлись, и я сильнее вдавила ладонь в зеркало. Яростная латынь раскручивалась из разума демона, когда он плел заклинания, накопленные за тысячелетия. Созданные для войны проклятья поднимались из глубины веков — еще более опасные оттого, что их пробудили и привели в действие без предупреждения. Черные и болезненные, я чувствовала, как они проходят через мой разум, покрывая меня воспоминаниями Ала о том, каково это — чувствовать боль, и как уничтожить другого собственными мыслями.

«Ал!», — закричала я в наших объединенных мыслях, испугавшись, что магия могла подействовать на меня. Он тянул линию через меня, и будь это проклято, если я не чувствовала удовольствия, пока пыталась отключить его.

«Иди сюда, Рэйчел. Мне нужна твоя… оу!», — подумал Ал, услышав меня, наконец, но потом часть его сознания отдернулась, и его вопль от прилива энергии, созданной, чтобы превращать жир в жидкость, прожег себе путь через мой мозг. Он обезвредил волну в тот же миг, оставив меня ошеломленной и задыхающейся, но знающей, как это делать.

«Ал!», — подумала я, но мне следовало сказать это вслух, поскольку тень Трента накрыла меня.

— Что происходит? — спросил Трент, в его тоне было больше раздражения, чем беспокойства.

Жар взорвался в моей груди, и мы с Алом вместе отреагировали — он яростно закричал и бросил контрзаклинание, я же прижала свою приподнятую ладонь обратно к зеркалу до того, как мои пальцы успели оторваться от него.

«Линия. Дай мне линию!», — подумал Ал, и я дала, ослабляя свою хватку и позволяя энергии течь через мою руку в его разум.

Боль прекратилась, и я облегченно застонала. Моя рука дрожала, и я прижала ее плотнее к зеркалу вызова. Я подняла взгляд, видя другую реальность. За окнами машины, небо было затуманено красным, и дул песчаный ветер. Каким-то образом я использовала второе зрение, видя Лас-Вегас будто охваченный огнем. Это было похоже на ад, казино и здания полыхали, разрушаясь и преобразовываясь снова, чтобы опять разрушиться. Это, должно быть, происходило из-за лей-линий. Их было так много, что ничто не