едко-синего цвета. Оттиск на ней, как мимоходом оценила девушка, больше всего напоминал схематичное изображение трехногого стула с исходящими от него не то палками, не то лучами и многозначительной надписью «Твердыня З».

«Петиция от мебельщиков или пожарных?» – мелькнула у Эльки насмешливая мысль, а в продолжение ее следующая, по ассоциации с незабвенной комедией Гайдая: «А почему З?» – «А чтоб никто не догадался!»

Под бдительным оком Гала, чтоб больше ничего не натворила, Элька занялась соскребанием непропорционально большой печати. Радовало, по крайней мере, то, что воитель доверил ей осуществить эту ответственную процедуру самостоятельно. Максу-то, как оружию массового, а самое главное самопоражения, он этого никогда бы не позволил!

Поборовшись с оттиском не более пары минут, тут пригодился старый опыт конторской работы и привычка вскрывать самые причудливые послания больных на всю голову рекламщиков-креативщиков, Элька открыла конверт. Под заинтересованными взглядами коллег назначенная чтица извлекла всего один листок. Компания, уже знакомая с обыкновением отдельных ходатаев растекаться мыслью по древу, вернее по нескольким десяткам, а в особо ужасных случаях даже сотням страниц, испустила дружный вздох сдержанного облегчения. Промолчал только воин, но промолчал одобрительно.

Листочек был исписан весьма симпатичным женским почерком с завитушками. Но поскольку Элька не обладала склонностью к изучению графологии, то предпочла не любоваться величиной букв, декоративными элементами, наклоном да силой нажима, а сразу приступила к чтению:

– «О Лучезарный Свет!..» Жаль, Связист ушел. – Ради замечания Элька подняла голову от бумаги. – Интересно было бы спросить, кто у них там, в Совете богов, с такой фамилией мается, бедолага. Знавала я в своем мире ненормальные имена и фамилии, не при целомудренной Мирей будет сказано, но не думала, что эта зараза и к богам липнет!

– Я полагаю, это лишь метафора, мадемуазель, – наставительно заметил Лукас и повел бровью, предлагая девушке вернуться к чтению.

– Гм-гм, – торжественно откашлявшись, проказница продолжила: – «О Лучезарный Свет! Яви нам силу свою, ибо Тень, казалось сгинувшая навечно, восходит над нашим прекрасным миром Алтораном и с каждым днем все более набирает силу! Тревогой полнятся наши сердца и тяжелой печалью!» Та-та-та… там дальше все тот же бред, насчет восхваления света и глубинных подсознательных страхов по дедушке Фрейду, – прокомментировала Элька, пропуская несколько абзацев. – Ага, вот тут пошло по существу. «Молим об избавлении от Темного Гнета, осквернившего саму суть Алторана и истоки великой чистейшей силы зловонной печатью мрака, извращающей самые мужественные сердца, вливающейся ядом в самые благородные души! Мы страшимся, что всех сил наших недостанет для сражения с Врагом, оттого и взыскуем высшей помощи!..»

– Н-да, – хмыкнул Рэнд, когда Элька дочитала последнее предложение и принялась за детальное разглядывание печати – точной копии той, что закрывала конверт, – все как всегда. Отделались общими фразами, а нам разгребать какое-то г…, не зная толком, чье оно и где.

– Не знал, что мосье такой гурман, для которого имеет значение происхождение столь неаппетитного продукта, – пошутил маг, невинно опустив глаза к манжетам кружевной рубашки и занявшись их детальным осмотром.

– Происхождение очень важно! – подхватил остроту Фин с важным видом. – От этого зависят объемы продукта, а значит, время, которое нам придется затратить на его уборку, и ширина лопат.

– Что это за мир – Алторан? – прервала обмен мужскими шутками Мирей.

Макс нахмурил лоб, копаясь в запасниках своей почти безграничной памяти мнемоба, а Гал вместо ответа передвинул целительнице «Дорожный атлас» – любимую и очень нужную книжку команды, тут же услужливо раскрывшуюся на введении. Нежный голос эльфийки озвучил текст:

– «Алторан – государство в северном регионе миров. На юге граничит с Сайдонией, Шартом и Амрикой, на севере – Лиданом и Эвером, на востоке – Фьеованом, Алтисом и Кеном, на западе с Оомшем. Все границы в настоящее время заблокированы в результате заклятия Печатей, произнесенного четыреста пятьдесят лет назад по стилю Алторана.

Значительную площадь мира занимают озера и реки, в Алторане, особенно его северо-восточной части, больше озер, чем во всех иных граничащих с ним мирах, кроме Фьеована. Самые известные: Иннипаль, Атобиара, Иппогон, Мистаран и озеро Аверуса, ныне называемое озером Последней Надежды. Самые крупные реки Юна, Зерон и Кензор. В западной части мира находятся горы Эт-Элас.

Население страны в основном люди и трогги (малочисленны), новообразовавшиеся темные расы учету не подлежат. Алторан разделен на провинции, официальной столицей – резиденцией правящей монархии – считается Авиотта. Центром государственной и магической жизни мира является Ильмокар, где находится Твердыня Зад».

– Ну и название, – не удержавшись, фыркнула Элька. – У алторанцев противоестественное понятие о благозвучии.

Мирей тем временем мужественно продолжала, стараясь, чтобы компания получила максимум информации о месте, где им предстоит работать:

– «Климат в Алторане различается в зависимости от региона. Основная часть страны лежит в умеренной зоне…»

Но Элька, всерьез увлекшаяся печатью на листке прошения, слушала подругу вполуха. Медведи, лоси, волки, обилие птиц, лососи, водопады, сосновые, тисовые, кедровые леса и можжевельник ее не слишком интересовали, а на козлов и баранов девушка вдоволь насмотрелась и в своем родном мире и не только за решеткой зоопарка. Зато печать на письмеце из Алторана была какой-то необычной, и речь шла вовсе не о размерах или форме. Ее синева словно притягивала взгляд.

– «Религия: вера в Лучезарный Свет и Колесо Перерождений. Негативный ее аспект, противостоящий Свету Всего Сущего, – Темный Недруг, так же именуемый Властелин Беспорядка, Владыка Ночи и Повелитель Теней. Считается, что в результате заклятия Печатей, сотворенного Зад Си Дан…»

– Чей зад? – отстраненно заинтересовалась Элька содержанием «Дорожного атласа», постукивая пальчиком по печати.

– Сидан, – с готовностью повторил для подружки Рэнд, наклонился в сторону эльфийки, сунул нос в атлас и, округлив глаза, шепотком прокомментировал:

– Что не слово, то с большой буквы и жирным шрифтом. Оччч-ень страшно! Прям озноб от этих прозвищ пробирает!

– «Темный Недруг навеки заперт в глубинах горы Арродрим, – не обращая внимания на постороннюю болтовню, без запинки читала ответственная Мирей, – возвышающейся посреди озера Последней Надежды. Подробнее об аспектах веры, ее течениях и проявлении в материальном мире смотрите в специальном разделе…»

– Лукас! – с решительным видом маньячки резко крест-накрест чиркнув перочинным ножом по печати на письме и развалив ее на четыре части, обратилась Элька к магу. – Ты не мог бы подойти, просветить магическим зрением эту штуковину. Ничего эдакого противоестественного в ней нет? Или у меня папирофобия обострилась, впору к Мирей обращаться?

– Ты совершенно здорова, – заверила подругу жрица с мимолетной улыбкой. – А душевно была здорова всегда!

– Разумеется, мадемуазель, сейчас все проверим, – самодовольно согласился мосье с просьбой и приблизился к хаотической колдунье.

Маг склонился к посланию из Алторана, простирая над ним свои длани элегантным жестом власти. Девушка с удовольствием потянула носом воздух. У Лукаса опять были новые духи – нотка цитруса и хвоя, едва уловимый запах которых чувствовался лишь при близком контакте. Пока Элька наслаждалась приятным и явно очень дорогим ароматом (мосье в жизни не пользовался дешевыми одеколонами), синяя печать, распаханная ножом, пошла мелкой рябью. Кажется, будь она живым организмом, вроде амебы, непременно попыталась бы отрастить ножки и уползти. Бровь мага изогнулась, как-то не по-доброму блеснули темно-зеленые глаза:

– Однако! Печать из настоящей синей глины. Скажите, мадемуазель, вы не испытывали сейчас каких-нибудь необычных желаний?