– Прекрасный день, мосье и мадам! Смею вас заверить, что с нашей скромной помощью опасность, грозившая Луговине Эда, благополучно миновала!

Сельчане немного расслабились и даже заулыбались, с благосклонным любопытством разглядывая своих внезапных спасителей, пусть изъясняющихся причудливо-высокопарным слогом, но оказавшихся весьма эффективными в борьбе со страшной напастью.

– Э-э-д, дык, наверно, вы правы, даны. Хвала Свету Лучезарному, вовремя вы поспели! Спасибо! Не знаю, как вас звать-величать, – выступил из толпы один из самых высоких и наверняка самый широкоплечий, даже если мериться с Галом, мужик. Волосы его, чуть подернутые сединой, были схвачены широким плетеным ремешком. Одна из мощных рук играючи сжимала рукоять гигантской кувалды, а вторая нервно оглаживала кожаный фартук. – Я Перн, кузнец, здешний староста.

– Меня именуют Лукасом, а моего молчаливого спутника – Эсгалом, – представился маг, воин кивнул, подтверждая, что мосье не сбрехал.

– Спасибо, значит, вам, дан Лукас и дан Эсгал, – повторил Перн. – Только растолкуй уж нам, пожалуйста, что с этими хрялками, которых вы в свиней обратили, делать надо?

– Теперь это совершенно обычные животные, староста Перн. Заклинание не имеет обратной силы, можете распоряжаться ими по своему усмотрению.

Мужики мстительно заухмылялись. Недобрые взгляды прошлись по мирно пасущимся свинкам и вернулись к ножам и топорам. А из толпы, раздвинув народ узкими, но острыми плечиками и тяжелой палкой, к которой был прикручен вместо пики нож, выбралась худая черноволосая женщина с пронзительными, как два голубых шила, глазами. Всучив свою палку даже не подумавшему спорить Перну, она с каким-то скрытым ожесточением дернула себя за толстую, с Элькин бицепс, косу, и въедливо спросила:

– А куда вы мордодрала дели? Или он сбежал?

– Кого, дражайшая мадемуазель? – не понял Лукас, красиво выгнув бровь. Он чуть замешкался с именованием собеседницы, но все-таки наугад выбрал «мадемуазель», а не «мадам», опираясь на относительную молодость женщины.

– Мордодрала! – фыркнула баба с оттенком презрительного превосходства из разряда «все мужики тугодумы и тупицы» и скрестила руки, показывая, что намерена стоять здесь хоть до конца света, но дождаться ответа, а того, кто не ответит, тоже никуда не отпустит, даже если вырываться будет.

– Вы имеете в виду это создание? – Маг продемонстрировал недоверчивой крестьянке бутылку с «черным плащом» в миниатюрном исполнении. Сельчане изумленно заахали.

– А кого ж еще, – не выказывая ни малейшего удивления или оторопи, передернула плечами черноволосая стерва. – Ты что же, дан, ослеп, коль мордодрала не признал? Вон когти какие, только кожу с лица сдирать да глаза жертве выколупывать!

– Теперь, когда мадемуазель указала на все эти удивительные приметы, разумеется, узнал, – подчеркнуто вежливо поклонился нахалке Лукас, все более убеждаясь в правильности именования. Вряд ли в деревне нашелся бы храбрец, готовый взять эдакую вреднющую женщину замуж, если б только она сама кого на себе оженила в приказном порядке.

– Значит, свинтусов зовут хрялками, а эту тварюгу – мордодрал! – сделал важный лингвистический вывод Рэнд.

– Какие поэтичные названия! – от души восхитилась образным народным мышлением Элька, поподробнее разглядывая миниатюрное и уже совсем не грозное создание, грустно царапающее стекло крохотными когтистыми лапками в тщетных попытках выбраться на волю. – А мордодрал миленький! Можно я его себе после опытов Макса оставлю?

– Нет, у тебя уже есть летучая мышь, – решительно отказал Гал. – Другим тварям в доме не место.

– Мыша не тварь! – горячо вступилась за питомицу хаотическая колдунья.

– А это он про себя, конкуренции боится, – тихо-тихо, чтоб не дай Джей, чуткий воин не услышал и не огрел по уху, шепнул шуточку Рэнд.

– И что с ним делать будешь? – продолжила допытываться черноволосая баба у Лукаса, настойчиво тыча пальцем в бутылку с пленником.

– Пусть это не будет более вашей заботой, милая мадемуазель, – галантно ответствовал Лукас и переправил бутылку замершему в ожидании подарка Максу. Прижав желанную добычу к сердцу, технарь радостно вскочил с кресла, едва не опрокинув стол, и устремился прочь из комнаты совещаний к своим драгоценным приборам. Меч Гала окончательно потух, явственно показывая, что опасности больше нет.

– Эй, Нива, он назвал тебя милой, – загоготал кто-то в задних рядах.

– Не для тебя, Мот, – рыкнула женщина и, вырвав у Перна свою палку, устремилась в том направлении, откуда раздался легкомысленно поданный опознанный голос.

– Да что со спутников взять, – поддержал кто-то приятеля с другой стороны, отводя удар, – для них все девки, да бабы на одно лицо, даже наша Нива.

– С тобой я тоже еще поговорю, Ринд, – пригрозила Нива, узнав и другого зубоскала.

– Ладно, ребятушки, натерпелись мы страху, и повеселиться не грех, – ухмыльнулся в густые усы кузнец, закидывая кувалду на плечо, как перышко, – только о делах забывать не с руки. Свинок сгоните пока в большой старый амбар за домом Берна, вещи их подберите, да ко мне на задний двор кузни оттащите, Эги и Марша, бегите за Вероной в лесную ухоронку, пускай детишки и бабки с дедами ворочаются, а Росик пусть в дальние луга к пастухам сгоняет. Как все соберутся, большую сходку объявлю. Надо помозговать, какую охрану у Луговины ставить иль еще чего. Одних дозорных-то не всегда достанет. Может, помощи в Доране просить придется, чтоб отряд прислали. А пока не глазейте попросту!

Два быстроногих парня и такая же легконогая женщина кивнули старосте. Передав свое оружие приятелям, троица наперегонки помчались к околице. Похохатывая над тем, как Нива гоняет Мота, сельчане принялись за дело. Десяток людей с хворостинами и длинными палками принялись сгонять в стадо животных, временно превративших село в мини-свиноферму. Еще несколько человек собирали оставшееся от хрялков оружие и шмотье. У запасливых крестьян оно не должно было пропасть без толку. Вот только собравшиеся закопать разрубленную воином тушу недоуменно ахнули – на месте ее падения еще была видна примятая трава, но кровь и само тело вместе с амуницией бесследно исчезли…

А Перн запросто обратился с Лукасу и Галу:

– Не зайти ли нам, даны, в харчевню к Большому Коуту? В этом году, Свет Лучезарный не даст соврать, у него хорошее темное пивко имеется! Из самого Тируна привезли, да и с местной пивоварни светлое недурно, сам пью, потому и хвалю!

Приняв своевременное предложение старосты, мужчины двинулись к безымянному трактиру. Впрочем, в небольшом селении сей трактир являлся единственным представителем многочисленного семейства пунктов общепита, а потому именование «Трактир» вполне можно было считать именем собственным. Двери заведения из толстых дубовых досок и окна из цветных (желтых и красных) стеклышек в медном переплете выходили на центральную площадь, где росли те самые замечательно-пестрые цветы, которые Лукас и Гал углядели еще с холма.

– Удивительное соседство, – похвалил маг, многозначительно смерив расстояние от двери трактира с хорошим пивом до роскошных цветов, похожих, по мнению Эльки, на гигантские, будто перекормленные удобрениями, хризантемы, астры и георгины. – Питейное заведение и великолепная клумба. У вас очень дисциплинированный или крайне умеренный в потреблении веселящих напитков народ.

– Нет, даны, – уяснив смысл речи Лукаса, коротко хмыкнул кузнец, поскребя пятерней густо поросшую «ворсом» грудь в просвете рубашки, расшитой петлями да завитками по вороту, – выпить у нас, как и везде, само собой любят, как же без этого, да и побузить, кровушку разогнать, кулаки почесать не дураки. Но чтобы цветы эти, – громадина Перн опасливо понизил голос, пусть и не было никого в округе, – проклятущие затоптать?! Настолько никто глаза не зальет! Нива, злыдня языкастая, да и другие бабы потом со свету сживут! Вам-то, спутникам, хорошо, а нам с ними бок о бок тереть и тереть!

Вот такой разговор неспешно вела троица, продвигаясь по постепенно оживающим улицам к крепким дверям «Трактира». Там, по точным сведениям старосты, окопался в подвале хозяин – Большой Коут, вознамерившийся защищать свои драгоценные запасы от поганых хрялкских рыл и когтей мордодралов, не