дойдет сразу. Элька чувствовала, что скоро будет способна постоять за себя. Учил Гал ее и бою без оружия, главным образом уделяя внимание основным болевым точкам, свойственным большинству рас. В такой драке сила тоже была не главным, точность и скорость могли стать куда лучшей защитой, чем гора мускулов.

Отработав основной комплекс из старых приемов, Гал показал Эльке пару новых и не успокоился до тех пор, пока она не воспроизвела их с достаточной, по его придирчивому мнению, точностью и не продемонстрировала в связке с несколькими старыми.

Только после этого воин подал знак рукой, показывая, что ученица может отложить оружие и снять защитную одежду. После давней ее жалобы на синяки Гал внимательно, со свойственной ему временами странной заботой, наблюдал за процедурой, следя, не мелькнет ли на лице Эльки выражение боли, не расплывется ли на нежной коже фиолетовый цветок гематомы.

– Почему Господин Темной Крови сказал тебе о намерениях «Южной Звезды»? – с отстраненной невозмутимостью, будто и не шла речь об охоте за его головой, спросил Эсгал, распуская тонкий ремешок, поддерживающий светлые волосы. Спросил так, словно разговор и не прерывался на полтора часа.

– Ему это выгодно, – тяжело дыша, Элька вытерла рукой пот со лба, но обстоятельно о мотивах Ильдавура докладывать не стала, чтобы не бередить старые душевные раны друга. – И я поверила его словам.

– Ясно, – кивнул воин, принимая ответ и чуть помедлив, спросил, глядя куда-то вбок: – Ты так и не рассказала остальным про Рассветного убийцу?

– Нет.

– Почему?

– Это только твоя тайна, Гал, не моя. Ты сам должен распорядиться ею, как считаешь нужным, – серьезно, без своих обычных шуточек ответила Элька, серо-голубые глаза смотрели внимательно и сочувственно. – Но, как бы ты ни поступил, кем бы ты ни был и уж тем более кем бы ты себя ни считал, не забывай одно…

– Что? – обреченно вздохнул воин, запутавшийся в темных сетях прошлого.

– Мы любим тебя таким, какой ты есть, и будем любить! Честное пионерское! – Элька подошла с Галу вплотную, и лицо ее озарилось немного лукавой, но совершенно искренней улыбкой, от света которой в панике разбежались по углам мрачные тени воспоминаний. Подпрыгнув, повисла у воина на шее, звонко расцеловала его в обе щеки и повторила: – Честное-пречестное слово! Не парься!

– Это значит – забей? – краешком рта улыбнулся в ответ воин, на секунду прижав Эльку к груди.

– Вот именно! – подтвердила энергичным кивком ягоза и, свистнув Мышу, умчалась из зала.

В ближайших планах Эльки имелись теплый душ и стремительное перемещение в зал совещаний, где очень скоро должны были собраться все члены команды для чтения очередной петиции из груды, торжественно возвышающейся в центре большого стола. Связист столь регулярно подтаскивал очередную кипу документов, что команда божественных помощников уже перестала надеяться на естественную убыль прошений. Им даже начало казаться, что документы тайком, по ночам, ведут свое собственную, противоестественную жизнь, плодом которой становится натуральная прибыль корреспонденции. Рэнд высказал эту версию вслух и предложил оставить в качестве дежурного неспящий призрак сеора Рогиро Гарсидо.

Однако ильтарийский дворянин весьма категорично отказался от уникального предложения, мотивировав отказ тем, что в жизни не подглядывал ни за чьими интимными забавами и начинать со слежки за петициями не собирается. А если сеору Фину угодно, он может оставить на часах своего питомца или караулить лично, может даже потребовать за это плату с Совета богов. Рэнд поразмыслил пару секунд над гениальным предложением, но с сожалением решил, что божественные работодатели такого рвения не оценят, во всяком случае не оценят в денежном эквиваленте.

Пять минут под тугими струями воды (за стенкой в мужской кабинке тоже шумела вода – ополаскивался Гал), еще пара на вытирание-одевание-расчесывание, и вот уже Элька выскочила из душа в коридор и закрутила головой. Учителя нигде не было видно. Неужели уже ушел наверх? И когда только успел?

Каким образом воин, никуда не спеша, везде оказывался вовремя, Элька понятия не имела, но ясно чувствовала, что дело не только в длине ног. Оставалось только предположить, что Эсгал был существом особой породы – «оборотень пунктуальный». Но поскольку сама девушка принадлежала к виду «человек легкомысленный», ей приходилось торопиться изо всех сил. Вихрик в ореоле чуть влажных светлых волос мчался по коридору, не замечая ничего и, как оказалось, никого на своем пути.

– Сеорита, видимо, очень спешит, – с чувством оскорбленного достоинства констатировал Рогиро, когда Элька пролетела прямо сквозь призрачное обличье родовитого ильтарийца, ныне штатного библиотекаря команды.

Колдунья резко притормозила и развернулась. Просчитавшей траекторию своего движения девушке не составило труда сообразить, чем глубоко уязвлен бесплотный дух. Стараясь загладить невольную вину, Элька лучезарно улыбнулась, как улыбалась всегда после очередной шкоды, будучи поймана с поличным, и бодро поздоровалась:

– Привет, Рогиро, как жизнь?

– Вы хотите сказать, как смерть, сеорита? – съехидничал зловредный дух, не вовремя вздумавший покинуть пределы своей вотчины – библиотеки – и посетить нижний этаж. Зачем, правда, оставалось загадкой. Может, интересовался волшебными штучками из магической комнаты Лукаса, а может, тосковал по тяжести рукояти меча в ладони и направлялся в оружейную, не на бассейн же в самом деле ему ходить любоваться.

– Ну не придирайся к словам, – скорчила уморительную мордашку девушка. – «Cogito ergo sum. Я мыслю – значит, существую»[3], умный человек сказал, математику знал! А каким образом существую, не так уж и важно. А?

– Нет, – процедил сеор Гарсидо и добавил своим изысканно-колким тоном: – Но если сеорите понравилось разрывать на куски мою призрачную оболочку, она может делать это столь часто, сколь ей заблагорассудится. В конце концов, каждый сеор – слуга сеорите, в призрачном он обличье или во плоти – не так уж и важно! А?

– Вредный ты тип, Рогиро, или, может, встал не с той ноги, – пожаловалась Элька, моментально вспомнила, что призраки не только не живут в органическом понимании этого слова, но и спать тоже не могут, и попыталась извиниться еще разок: – Я же не нарочно сквозь тебя пробежала. И вообще, то тебе нравится быть призраком, то не нравится, ты бы уж определился, в конце концов, вместо того чтобы ядом плеваться. Хотела бы я, чтобы ты был таким, как тебя это устраивает в любом из миров!

– Я бы тоже хотел. Учту ваши пожелания, сеорита, – буркнул пребывающий не в духе дух оскорбленного сеора и, отвернувшись от языкастой девчонки, углубился в стену.

Вернее лишь попытался в нее углубиться, но вместо этого изо всех сил шарахнулся высоким благородным челом о твердую поверхность стены, обшитой до уровня талии тонкими буковыми досками, а выше так и оставшейся светлым камнем. Рогиро взвыл не столько от боли, сколько от удивления, а потом принялся суматошно хлопать по своей груди, бедрам, ногам и бормотать: «Что это? Что? Что случилось?» Догадливая Элька протянула руку и для проверки ущипнула Рогиро за первую подвернувшуюся ей часть тела. Сеор возмущенно зашипел, потирая филей:

– Право, мы с вами не в столь близких отношениях, сеорита, чтобы вы позволяли себе такие вольности!

– Вот тебе и на, что-то действительно случилось, – протянула Элька, в веселом замешательстве потерла нос и подергала сама себя за хвостик светлых волос, как правило, это помогало думать.

– Опять доколдовалась? – как всегда вовремя возникая в коридоре, укоризненно уронил Гал, смерив