это еще дедушкин графинчик. Почему надо по ночам пить эти твои рюмочки? С утра до ночи не отхожу от пишущей машинки… Пропускаю через себя, через свою душу это мочало…
Андрей Иванович. Видишь, кому что… А моя душа просит рюмочки… Не стакана даже…
Наталья Ивановна. Осторожно! Стекло! Не трогай, ради Бога! Ты порежешься. Завтра дадут электричество, и девочки все соберут.
Андрей Иванович. Ой!
Наталья Ивановна. Ну вот, порезался! Что я говорила! У меня бессонница. У меня давление… Господи, как я устала! Уже три часа ночи. Я не могу заснуть. Ночь пропала… Все пропало. Молодость пропала!
Андрей Иванович
Андрей Иванович. Осторожно! Доска! Наталья Ивановна делает зигзаг, обходя опасное место.
Наталья Ивановна. Здесь же всегда стоял перевернутый стул. Кто его убрал?
Андрей Иванович. Наток! Не надо… Ты наша крепость. На тебе все держится. Возьми себя в руки.
Наталья Ивановна. Прости, Дюдя! Минута слабости… Но ты ведь старший… Старший брат. Кому еще я могу пожаловаться? Подумай, еще недавно мы были дети, бегали в саду. Качались на качелях. Помнишь, ты меня раскачал так, что качели «солнышко» сделали…
Андрей Иванович. Конечно, помню. На них потом еще твои дети качались.
Наталья Ивановна. Слева от дома стояли. Во время войны левую часть дома разрушило. Прямое попадание. А правая сохранилась. Все соседи говорили, что надо все снести и заново строить. А отец сказал твердо: «Нет – все, что сохранилось, будем и дальше сохранять. Этот дом моим отцом построен, и не мне его сносить».
Андрей Иванович. Неужели ты помнишь?
Наталья Ивановна. Мама рассказывала. Весь академический поселок тогда заново строился, даже те, у кого дома уцелели… Пленные немцы строили. А отец не захотел…
Андрей Иванович. Да-да, точно. Он все тогда восстановил – и оранжерею, и теплицу…
Наталья Ивановна. Папа был святой человек. В своем роде… Графинчика жалко.
Андрей Иванович. Ну, опять… Пошло-поехало…
Наталья Ивановна. Ладно, друг мой. Попробую заснуть. Ты осколки не собирай. Поставь там стул, чтобы никто в темноте не наступил. А то Лизик постоянно босиком…
Андрей Иванович. Здрасьте! Среди ночи свет дали. Меня как будто покачивает…
Мария Яковлевна. Доброе утро, Андрей Иванович. Кажется, опять засор… Что-то вода плохо сходит. Хорошо хоть электричество дали…
Андрей Иванович. Доброе утро, Мария Яковлевна… Хотя я еще не ложился. Так что у меня скорее вечер. Я здесь графинчик раскокал. Скажите, пожалуйста, девочкам, чтобы они осколки с полу подобрали.
Мария Яковлевна. Лизочка обещала привезти сотню яиц. И представьте, ни Лизочки, ни яиц.
Андрей Иванович. Зачем вам сотня?
Мария Яковлевна. Как зачем? Пасха! Куличи печь…
Андрей Иванович
Мария Яковлевна. А мелкие без очков не собрать. Где мои очки?
Андрей Иванович. Лизкина «Ока»! Приехала!
Мария Яковлевна. Какой-то кошмар! Девочке девятнадцать лет, разъезжает на машине, одна, среди ночи. Какая-то безумная жизнь… Был бы жив брат Николай, ни за что не допустил бы…
Андрей Иванович. Да, и самое плохое то, что одна…
Мария Яковлевна. Этого я не понимаю – купить машину ребенку!
Андрей Иванович. Ростислав купил. Он щедрый, широкий человек. И Лизка у него любимая сестра…
Мария Яковлевна. Лизик! Ну что же ты так поздно!
Лиза. Машина сломалась на дороге. Маканя, почему ты меня не хвалишь? Я привезла тебе сотню яиц!
Андрей Иванович, Мария Яковлевна
Мария Яковлевна. Кто убрал стул? Здесь всегда стоял стул! Андрей Иваныч, это, конечно, вы переставили!
Лиза. Oh shit! Все переколотила…
Мария Яковлевна. Ой, какая досада! А ты-то – не ушиблась, деточка?
Андрей Иванович. Лизочка, по-моему, ты немножечко… а?
Лиза. Дюдя! Как ты мог подумать?
Мария Яковлевна. Ничего страшного. Мы сейчас все соберем! И не все побились! Целые покрасим. А на кулич и на пасху совершенно неважно, что битые… Лизочка, принеси мне с кухни мисочку! Очки… я куда-то очки задевала…
Лиза. Выбить четыре дюжины яиц, добавить четыре стакана самого мелкого сахарного песку, растереть деревянной ложкой добела. Вылить смесь в опару и добавить пять фунтов самого лучшего чухонского масла…
Андрей Иванович. Ай, племянница! Прелесть моя! Давай в головку поцелую…
