подбор. И тетки тоже. И еда. Пока тут не побываешь, думаешь, что сто раз в жизни ела пасту, а на самом деле — ни фига. (Не переживай, я ее не слишком часто ем.)
Скучаю.
А ты как?
Офелия.
Бен поехал по магазинам: «Город увлечений», «Все для дома» и «Все для радиолюбителей».
С собой он прихватил список покупок, который составил Чон.
Зачем?
Затем, что Чон решил поиграть в суннитов.
СВУ.
Если у вас нет при себе ракет, реактивных снарядов и террористов-смертников, тогда обратите свое внимание на СВУ — самодельные взрывные устройства. Пристройте парочку таких штучек у края дороги, дождитесь нужной машины и нажмите на кнопочку на пульте.
На создание бомб Чону понадобилось три дня.
Три счастливых дня он провел, склонясь над старым обеденным столом.
— Ты ведь нас не подорвешь? — с опаской спросил Бен.
— Вроде не собирался, — ответил Чон. — С нами все будет в порядке, если только картель не пронюхает или еще чего непредвиденного не произойдет. Тогда-то да, нам крышка. Но вообще я бы на твоем месте какое-то время не трогал бы пульт от телека.
Просто на всякий пожарный случай.
— А чего мне делать, если вдруг услышу от тебя «ой»?
— На таком расстоянии? Да ничего не делать.
После «ой» сразу получишь ответы на все свои экзистенциальные вопросы.
И узнаешь, в чем смысл жизни.
На вьющемся серпантине показалась вереница машин.
Горный перевал Кахон-Пасс, похожий на свернувшуюся клубком змею, притаился в глубине бескрайней пустыни вдали от любых признаков цивилизации.
По обе стороны от дороги тянулся лунный ландшафт.
Видно, Бог взбесился, создавая это местечко, и принялся расшвыривать по окрестным крутым холмам огромные голые валуны.
Которые в лучах восходящего солнца казались кроваво-красными.
Яркий свет мешал прицеливаться Чону, который устроился на противоположном склоне.
Только бы у Бена хватило духу нажать кнопку.
Машина спереди, машина с деньгами, замыкающая машина.
«Эскалейд», «таурус», «субурбан».
«Эскалейд» ехал первым, где-то в пятидесяти ярдах от «тауруса», за которым хвост в хвост шел «субурбан».
Бен, скрючившись, прятался среди камней недалеко от дороги.
С пультами управления игрушечными самолетами в руке.
С двумя переключателями.
Они провели в пустыне всю ночь, устанавливая бомбы. На «Гугле» изучили расположение дороги, высмотрели удобный узкий поворот, рядом с которым виднелась груда камней — они усилят эффект от взрыва.
Асимметричный конфликт.
На этот раз никакой самозащиты не будет. Хладнокровное убийство.
Наверное, курьеры там, в автомобилях, не очень волнуются. Они ведь едут по плоской, как блин, пустыне, где другую машину на дороге замечаешь за многие мили. И дорога пуста.
Бен ждал.
Руки у него тряслись.
Он нервничал. Или сомневался?
Караван из машин тянулся по извилистой узкой дороге.
Чон, глядя на них, видел перед собой совсем другую картину: талибы, наползающие на него, как скорпионы, а на фоне такой же пустыни горят его машины и истекают кровью его друзья.
Теперь я один из них.
Он вновь навел на них прицел.
Не время сейчас отказываться от ПТСНС.
Чон изо всех сил надеялся, что
Милый, добрый Бен
Миролюбивый Бен
Тоже один из них.
Давай, Бен.
Отпусти на волю своего внутреннего талиба.
Выглянув из-за укрывающего его камня, Бен увидел, что к нему приближаются три автомобиля.
Сами по себе машины были ничем не примечательные — обычные заводские порождения из пластика и стали, маленькие бунзеновские горелки, друзья глобального потепления. Следы углеродных динозавров на иссушенной земле. Обычные неодушевленные вещи, и уж по их поводу Бена угрызения совести мучить не будут («мы всего лишь духи в этом мире материи»). Он попытался было убедить себя, что это всего лишь вещи, но бесполезно — и так ясно, что внутри этих вещей сидят настоящие живые люди.
У которых есть родные, друзья, любимые, и у каждого из них есть свои надежды и свои страхи.
И они, в отличие от железяк, которые их перевозят, вполне могут страдать и испытывать боль.
Бен как раз собирался причинить им боль.
Указательный и большой пальцы притаились на переключателе.
Крошечное движение, одно-единственное мышечное сокращение, но после него
Дороги назад не будет.
И
Бен вдруг подумал о террористах-смертниках.
Убийство — это ведь своеобразный суицид души.
Он убрал руку.
Ну же, Бен, думал Чон.
Сейчас или никогда.
Решайся или вовсе не делай.
Еще две секунды — и все, момент будет упущен.
Бен щелкнул выключателем.
Вырвался язык пламени и первая машина взлетела на воздух.
И разлетелась на множество кусочков.
Машина с деньгами прибавила скорости, пытаясь скрыться, но в этот момент Чон нажал на курок «барретты», и лицо водителя исчезло, затерявшись в красном (кроваво-красном) рассвете, затем
Пассажир нагнулся, пытаясь перехватить руль, а Чон, передернув затвор, прицелился и сделал в груди потенциального героя огромную дыру. Машина наехала на груду камней, остановилась, и тут же вспыхнуло пламя.
