баррикады ему под ноги скатился человек с разбитой головой.

Лишь услышав истошный женский визг со стороны дома, Егерь окончательно врубился в происходящее.

С той стороны баррикады два десятка людей с ожесточением наносили друг другу удары прикладами автоматов и ружей, палками, ножами и просто кулаками. Но вместо того, чтобы ринуться в бой и помочь своим, Егерь бросился бежать к дому, из двора которого начали появляться первые люди, услышавшие выстрелы.

— На крышу! — крикнул Егерь. — Срочно! Стрелков на крышу!

Но его не слушали. Осознав, что на общину кто-то напал, люди вооружались чем попало и мчались в сторону баррикады. Пока Егерь нашел на складе винтовку и патроны, пока поднялся наверх и занял позицию для стрельбы, врага уже успели откинуть, заставили спасаться бегством. Егерь успел заметить разбегающихся по окрестным дворам людей, которых никто не преследовал…

Итоги боя оказались неутешительны. Три человека погибло. Пятеро, включая отца Тихона и Обреза, были ранены. Правда, визитерам повезло еще меньше: четверо были убиты во время схватки. В том числе — Зверь. Еще двоих, раненых, ожесточенные люди добили прежде, чем Егерь вернулся к баррикаде. Одного взяли в плен, и Егерю, пришлось приложить немало усилий, чтобы не дать своим людям линчевать пленника на месте. По странному капризу судьбы, им оказался Бес.

Взбудораженная община бурлила, напоминая котел с кипящей водой, грозя плеснуть и обжечь всякого, кто посмел бы положить сверху крышку. Погибших положили в большом дворе между огороженными домами. Вокруг собралась возмущенная толпа — дело шло к стихийному митингу.

Егерь отправил рейдерскую группу вслед разгромленному отряду противника и направился в подъезд, где Док колдовал над ранеными. По дороге ему пришлось пройти мимо трех тел и стоящих вокруг людей. При его появлении толпа замолчала, на лидера общины устремились десятки вопросительных взглядов, но Егерь прошел мимо. Помочь погибшим он уже ничем не мог, а что еще от него могло потребоваться — даже не представлял.

Док устроил себе и кабинет, и палаты для неотложных больных в четырехкомнатной квартире. Две женщины из общины Романыча бесшумно двигались из комнаты в комнату, замывая полы от бурых пятен, вынося разрезанные куски окровавленной одежды и возвращаясь обратно с водой и зелеными листьями какого-то растения.

Обрез получил сквозное пулевое ранение в плечо, потерял много крови. Забинтованный, с красными пятнами на повязках, он, тем не менее, сразу заявил Егерю, чтобы тот со всеми претензиями шел куда- нибудь на пруд, премудрых пескарей учить.

— Да, не послушал, — едва ворочая языком от слабости, но продолжая воинственно сверкать глазами, заявил он. — Да, приперся следом. А если б не приперся, они бы сперва вас всех положили, а потом и сюда бы вломились. И поимели бы вдесятером всю нашу стаю. Им-то опыта уличных боев уже не занимать, а наши пока только и умеют, что громко базарить да оружием трясти.

Док скорчил недовольную гримасу. «Больному и дышать то можно через раз, а ты его волноваться заставляешь», — читалось в каждом его возмущенном жесте.

У отца Тихона было нескольких касательных пулевых ранений, которые сам священник презрительно называл «царапинами», серьезный порез шеи и растянутые связки на ноге. Еще двое отделались более- менее легкими ранами, и лишь один оказался раненным по-настоящему тяжело.

— Помочь сможешь? — тихо спросил Егерь у Дока, кивая на тяжелораненого.

— Я не волшебник, — печально сказал Док. — И не хирург. Что смогу сделаю, но шансов у него мало.

— Ладно, понял. Пленный у тебя?

— Вон там, на кухне. Перевязан, связан и готов к разговорам.

— Скажи, чтоб не мешали мне, пока не допрошу его, — велел Егерь и отправился общаться с Бесом.

Пленник сидел в углу и, несмотря на бледность, смотрел на Егеря без особого страха.

— Ну вот и встретились, — вздохнул Егерь, усаживаясь на низенький табурет. — Давай только коротко и без вранья. Мне твоя смерть не нужна.

— Спрашивай, — с трудом разлепил губы Бес.

— Зачем вы сюда пришли?

— Территория с людьми и вода. Особенно вода, — проговорил Бес. — Координатор заявил, что пока выше нас по течению находятся неподконтрольные силы, Уралобург будет находиться в опасности. Ведь стоит вам захотеть — вы отравите нам воду. Поэтому ВИЗ решено захватывать в первую очередь.

— Дикость какая, — с отвращением сказал Егерь. — Зачем нам травить воду?.. Ладно. Сколько бойцов вы готовы сюда отправить.

— Даже не надейся на счастливый исход, — криво улыбнулся Бес. — Я не желаю вам зла, но сотню людей координатор может пригнать сюда в течение часа. И это далеко не все наши силы.

— Сто человек с ружьями? — с сомнением прищурился Егерь.

— Врать не буду, огнестрел не у всех, — признался Бес, — но стволов достаточно. А остальным будут обещаны такие блага, что они и с ножами на вас пойдут. Так что, зря вы это всё затеяли.

— Стрелять начал Зверь, — напомнил ему Егерь. — Кстати, совершенно напрасно. Убили его. И закопают, как бешеную собаку теперь.

— Зверь погиб? — усомнился Бес.

— Мертвее мертвого, — подтвердил Егерь. — Значит, нас в покое теперь не оставят? И когда можно ждать следующего захода?

— Если решатся идти на штурм, — медленно проговорил Бес, — то сперва будут хорошенько готовиться. Потом попробуют напугать, все дела. А уж после этого, если не прогнетесь, размажут вас, как масло по хлебу. Не тешь себя иллюзиями, так и будет. Так со всеми уже случилось, кто рядом с нами сидел.

— Понятно, — кивнул Егерь. — Посидишь пока у нас. Если сумеем выстоять — отпущу. Если Уралобург нас слопает — разделишь мою участь. Меня вряд ли пощадят, вот вместе на тот свет и отправимся.

— Справедливо, — неожиданно согласился Бес. — Тем более, что я… отчасти виноват перед тобой.

— В каком смысле?

— Это я убил бригадира, в смерти которого обвиняют теперь тебя и твоего приятеля.

— Ты? — удивился Егерь. — Но зачем?

— По этому скоту давно пуля плакала. А недавно я узнал, что они снюхались с координатором и устраняют неугодных членов общины, обставляя всё так, словно их жрут ночные чудовища. Есть у меня человечек в доверенной команде координатора. Он и сказал. Последние ночные смерти — на совести бригадира. А вовсе не тварей, что приходят во тьме. Друга моего не пожалели. А потом начали и ко мне примериваться. В общем, воспользовался я ситуацией. А вы… вы просто удачно подвернулись.

— Весело там у вас, — покачал головой Егерь. — Зачем ты это все рассказываешь? Не боишься, что я тебя сдам на переговорах?

— Я все равно не вернусь в Уралобург, — объяснил Бес. — Надоело жить в этом скотстве. Еще не решил, куда податься, но только не туда. А с тобой все равно будут говорить лишь для того, чтобы заставить сдать свою территорию. Что ты там попробуешь рассказать — никому не интересно.

— Что ж, спасибо за информацию, — поблагодарил Егерь и встал. — Док тебя накормит и устроит покомфортней.

На выходе из лазарета Егеря ждало новое испытание.

— Народ с тобой говорить хочет, — несколько смущаясь, сказал Романыч.

— Раз народ хочет, надо говорить, — серьезно ответил ему Егерь и двинулся во двор.

За время его отсутствия вокруг убитых товарищей собралось еще больше людей. И обстановка продолжала накаляться с каждой минутой.

— О чем вы хотели со мной говорить? — громко спросил Егерь, останавливаясь в нескольких шагах от людей.