небо больше похожи на рассвет. Вздохнув, она ускорила шаг, усмотрев в этом странном, неестественном явлении и в приближавшемся вое сирен некое зловещее предзнаменование.

Предчувствия не обманули ее. Проход на ларго[2] ди Торре Аргентина, огромную квадратную площадь, некогда бывшую частью Кампо Марцио — Марсова поля, был загорожен, дискотечное мигание сине-красных сигнальных огней озаряло стены прилегавших к площади зданий. Перед металлическим ограждением собралась любопытная толпа, пытавшаяся разглядеть, что творится на площади, некоторые держали над головой мобильники, пытаясь хоть что-нибудь сфотографировать. По другую сторону ограждения топтались полицейские, одни орали на собравшихся зевак, призывая отойти подальше и вообще расходиться, а несколько храбрецов даже пытались оттеснить колышущуюся толпу, чтобы освободить выезд на виа деи Честари. Над площадью кружил полицейский вертолет, трескучий рокот пропеллера сливался в пугающий и беспокойный хор с воем сирен и гулом толпы. Из брюха вертолета пространство внизу прочесывал одинокий луч прожектора, он старательно искал какое-то место, которое пока было не видно Аллегре.

Телефон снова зазвонил. На этот раз она ответила.

— Pronto[3]. Да, слушаю… Да, да, извините, я постараюсь прибыть как можно скорее… Да, да, я уже почти здесь… Хорошо, а вы ему тогда передайте, чтобы ждал меня на северо-восточном углу площади не раньше чем через три месяца… Ciao[4] .

Аллегра достала из заднего кармана джинсов бейджик и, вдохнув полной грудью, ринулась в толпу, локтями расчищая себе дорогу, виновато тыкая бейджик возмущенным людям в нос. Она предъявила бейджик полицейскому, тот раздвинул барьеры, и толпа, буквально вдавив ее за ограждение, снова сомкнулась у нее за спиной.

Переведя дух и одернув пиджачок, Аллегра пробралась между беспорядочно наставленными полицейскими машинами и направилась к огороженному квадрату раскопанной земли, расположенному в середине площади. Теперь она поняла: искусственное, показавшееся ей странным свечение исходило именно отсюда — от огромных передвижных прожекторов, окаймлявших зону раскопок по периметру.

— Лейтенант Дамико?

На верхней ступеньке дощатой лестницы, ведущей вниз к раскопкам, стоял мужчина. Аллегра кивнула ему и вместо знакомства предъявила бейджик.

— Так вы женщина?!

— Как видите. А это что, плохо?

— Пока я только вижу, что вы опоздали, — сухо ответил он.

При росте шесть футов три дюйма весил он килограммов сто, не меньше, и почти все это сплошь мышцы. Темно-синие брюки, серый пиджак и кричащей расцветки галстук — не иначе как любящие детишки подарили на Рождество. На вид ему было под шестьдесят, некогда квадратное лицо немного обвисло по краям, черные волосы зачесаны назад, чтобы спрятать лысеющую макушку, у вискоз сплошная седина. Густые черные усищи разделены на два неравных по размеру островка кривым шрамом, вьющимся, как тропинка в лесу.

Аллегра сдержалась и спорить не стала. Не о своем опоздании, конечно. Тут спорить бесполезно — опоздала же. И, чего греха таить, опаздывала всегда. Просто так и подмывало спросить, неужели ему не пришло в голову, что если человек опаздывает, то, наверное, у него есть на то причины. И очень хотелось сказать, что он должен быть благодарен, что она вообще сюда явилась. Хотела сказать, но сдержалась, по его манере поняв, что любые отговорки будут ему неинтересны. К тому же обеспокоенность в голосе и нервное подергивание левого глаза свидетельствовали о том, что он был скорее испуган, нежели зол.

— Мне все так говорят.

— Майор Энрико Сальваторе, — представился он, неохотно пожимая ей руку. — Вы уж извините… У нас в ОБОПе женщин мало…

Аллегра чуть не выпучила глаза, но сдержалась. ОБОП, то есть отдел по борьбе с организованной преступностью, был одним из спецотделов финансовой полиции и занимался расследованием дел, связанных с деятельностью организованных преступных группировок. Работали там люди старой закалки, жесткостью своей ничуть не уступавшие тем, кого они ловили.

— Итак, в чем дело? — поинтересовалась Аллегра. Босс так ничего ей и не объяснил. Сказал только, что очень обязан кому-то, и велел мчаться сюда на всех парусах.

— Вы знаете это место? — спросил майор, нервно махнув в сторону раскопок.

— Конечно. — Аллегра недовольно пожала плечами, раздраженная вопросом. Они что, не знают, кого вызвали? — Это Сакра ареа — священная земля.

— Продолжайте.

— Здесь найдены руины четырех древнеримских храмов, раскопанных в двадцатых годах, во времена Муссолини. Время их постройки датируется периодом между четвертым и вторым столетиями до нашей эры. Каждый храм построен по индивидуальному образцу и…

— Отлично, отлично… — Майор поднял руку, попросив ее остановиться, и одобрение, прозвучавшее в его тоне, оставило ощущение, будто она только что успешно сдала какой-то устный экзамен, так и не поняв, правда, зачем. Майор повернулся, чтобы спуститься вниз. — Остальное приберегите для начальства.

Огромное пространство внизу окружали каменные стены с изящными арочными сводами. В ослепительном свете прожекторов бригада криминалистов гуськом на четвереньках пробиралась по этим руинам.

Справа от нее, это Аллегра знала, располагался античный храм Ютурны — пролет мелких каменных ступеней, ведущий к прямоугольной площадке, окаймленной рядом полуразрушенных туфовых коринфских колонн, напоминавших поломанные бурей деревья. В слепящем искусственном свете прожекторов колонны выглядели немного странно, так как совсем не отбрасывали тени. За ним и виднелись развалины круглого храма Фортуны, от которого сохранилось только, шесть туфовых коринфских колонн и часть фундамента, остальные части здания торчали, как обломки зубов.

Но Сальваторе повел ее дальше, к развалинам третьего храма, где среди каменных глыб, извлеченных из земли, бродили бездомные кошки. С холодным пренебрежением они смотрели на незваных гостей и, мяукая, клянчили еду.

Сальваторе привел Аллегру к строительным лесам, покрытым белой пленкой, — такие сооружения обычно воздвигают археологи, чтобы закрыть от постороннего глаза зону раскопок.

— Я постою здесь, пока вы зайдете к полковнику, — сказал Сальваторе у входа в крытый навес, и это прозвучало как приказ.

— К полковнику?

— Да. Полковник Галло. Начальник ОБОПа, — понизив голос, объяснил Сальваторе.

Имя это Аллегра знала. В газетах писали, что в прошлом году Галло перевели на этот пост из итальянской службы внутренней безопасности после того, как его предшественник оказался замешанным в коррупционном скандале Манчини.

— Он вызовет вас, когда сочтет нужным.

— Прекрасно. — Аллегра кивнула, хотя у нее язык чесался спросить, зачем же тогда ее гнали в такой спешке через весь город, чтобы потом просто заставить ждать.

— И вот от этого я бы на вашем месте избавился, — сказал майор, кивнув на стаканчик. — Лучше ему не знать, что вы опоздали из-за того, что вам захотелось попить кофейку.

Аллегра поставила стаканчик на землю и выдавила натужную улыбку. Понятное дело, что Сальваторе тут не виноват. Галло был для майора чем-то вроде луны, влияющей на приливы и отливы его эмоций. Правда, от этого майор раздражал ее ничуть не меньше.

— Ну, теперь довольны?

— Да не то слово.

Поздоровавшись с двумя полицейскими у входа, Сальваторе откинул пленку, и они вошли внутрь.

Сальваторе махнул рукой в сторону осыпающегося выступа античного фронтона, предлагая Аллегре присесть, пока ее не позовут, а сам подошел к небольшой группе людей, стоявших неподалеку полукругом.