полотенце на манер набедренной повязки.

– За нас! – подняв свой бокал, радостно взвизгнула Лина. Бокалы стукнулись, раздался мелодичный звон.

Звонок телефона прервал вечернюю идиллию. Инга кошкой метнулась к аппарату:

– Алле…

Разговор был коротким, через минуту девушка опустила трубку на рычаг и посмотрела на подругу с выражением досады и озабоченности на лице.

– Вот и отдохнули.

– Что случилось, радость моя? – наморщила хорошенький носик Лина. Обычно от выпитого шампанского у нее буквально «крышу сносило», но не в этот раз.

– Папик звонил, хочет срочно увидеться, – тяжело вздохнув, пояснила Инга. – В аэропорту Де Голля нас ждут билеты, через четыре часа вылет. Так что, следует поторопиться…

Едва на Лос-Анджелес опустилась ночь, на окраине мегаполиса стала собираться разношерстная многоликая толпа молодежи. Здесь же выстраивались в шеренги автомобили, в основном это были скоростные машины, владельцы которых собирались пощекотать свои нервы ночными гонками. Пронырливые деляги заключали пари на того или иного пилота, со всех сторон звучали имена фаворитов: «Викинг», «Ковбой Лесли», «Анаконда»…

Наконец толпа расступилась, на дороге остались две остромордые гоночные машины. Ярко-красный «Феррари» с золотым драконом на капоте и усовершенствованный «Мустанг» с выведенными наверх, как рога буйвола, выхлопными трубами.

За рулем «Феррари» сидела эффектная негритянка в облегающем кожаном комбинезоне с оголенными руками.

«Мустангом» управляло лысое создание со множеством булавок, воткнутых в кожу лица.

Автомобили рычали, как живые существа, нервно подрагивая на рессорах. Вперед вышел невысокий иссиня-черный негр в старомодном котелке. С широких плеч ниспадала алая шелковая рубашка, поверх которой было навешано множество золотых цепей, на ногах тяжелые, на толстой рифленой подошве, ботинки с тупыми носками.

Негр встал в трех метрах от машин и высоко поднял вверх обе руки. В следующую секунду как по мановению волшебной палочки вспыхнули две цепочки огней, осветив большой участок трассы. Рефери раскатисто рассмеялся, демонстрируя водителям два ряда зубов из желтого металла, потом резко опустил руки. Автомобили, сорвавшись с места, обдали афроамериканца сизыми выхлопами.

Подобно двум стремительным торпедам автомобили понеслись по трассе, пытаясь обогнать друг дружку.

Впереди появилось нагромождение бочек с водой, которые обычно держат на трассе для технических нужд. Чернокожая девица надавила педаль тормоза, снижая скорость своего «Феррари», и тут же резко крутанула руль. Машина по касательной зацепила левое крыло «Мустанга», этого было достаточно, чтобы автомобиль занесло, и он проскочил поворот на добрую сотню метров. Разрыв получился слишком значительным, чтобы его можно было сократить. Негритянка под радостные возгласы толпы финишировала.

Но едва «Феррари» затормозил, окутанный клубами пыли, как прямо перед ним, визжа резиной, замер «Мустанг», и из салона коршуном вылетело человекообразное существо с перекошенным от злобы лицом и зажатой в руке крестовиной накидного ключа.

– Убью, сука! Она меня подрезала! – брызжа слюной, визжало существо, но никакого вреда своей сопернице причинить не успело.

Возле него, как из-под земли, возникли два чернокожих крепыша с мятыми носами профессиональных боксеров. Они легко подхватили лысого под обе руки, а победительница, показав средний палец, громко крикнула вслед:

– Ездить научись, шлюха!

Спустя мгновение интерес толпы к этому спору пропал, к заезду готовилась новая пара.

– Ты просто прелесть, куколка, – возле девушки появился чернокожий гигант в белой майке, поверх которой висела толстая золотая цепь с массивным медальоном. Верзила легко подхватил на руки свою подругу и закружил ее. – Ты просто прелесть, Габи, на твоем почине я срубил двадцать косарей. Нам поперло, детка, скоро мы будем по-настоящему богаты.

Рев стартовавших автомобилей заглушил последние слова гиганта, но он ничего вокруг уже не замечал, приплясывая со своей ношей на руках. Азартные люди умеют радоваться в любых условиях, когда считают, что фортуна им улыбается.

Наконец негритянке проявления восторга дружка порядком надоели, она вырвалась из его рук и гневно воскликнула:

– Ты ведешь себя как избалованный ребенок, Джуниор!

– Мы все в душе дети, – скаля в улыбке огромные зубы, ответил Джуниор. – Только одни это тщательно скрывают под маской занятости, а другие искренни в своей радости.

– Ты говоришь, скоро мы станем богатыми, – продолжала напирать на приятеля Габи. – Те деньги, что ты сегодня заработал, завтра же спустишь в казино или на собачьих боях. Вот и все твое богатство.

– Ты не права, детка, – улыбка сошла с лица гиганта, и он с укоризной покачал головой. – Я играю, потому что эти обезьяны из банка не открывают нам кредит, а нашей компании нужно закупать новое оборудование. Иначе мы никому не будем нужны. Тем более что через месяц у нас большой контракт с новым проектом «Юниверсал». Это наш большой шанс…

Неожиданно звонок сотового телефона заставил девушку отвлечься от пламенных речей приятеля.

– Да, слушаю.

Спустя минуту, отключив телефон, она несколько секунд задумчиво смотрела на физиономию Джуниора, потом раздельно произнесла:

– Мне необходимо срочно уехать.

– Надолго? – спросил чернокожий гигант, подозрительно сощурив глаза.

– Не знаю, как получится. – Габи неопределенно повела плечами.

– А как же наше сотрудничество с «Юниверсалом», ты же лучшая автомобильная трюкачка? – Глаза верзилы стали наливаться кровью.

– Ничего страшного, незаменимых нет. Найдешь кого-нибудь другого.

– Все-таки лысая права, ты, детка, настоящая сука. – Круто развернувшись, Джуниор нырнул в толпу болельщиков гонок…

Во время ленча территория Токийского университета напоминала растревоженный муравейник. Юноши, девушки, разбившись на небольшие группы, разворачивали свои завтраки и весело переговаривались, с аппетитом поглощая еду. Неожиданно гул, плотно стоявший над университетским двором, стих, как затихают птицы, чувствуя приближение бури.

В направлении главного корпуса царственной походкой важно прошествовала высокая женщина. Ее длинные медно-красные волосы развевались подобно трепещущему пламени факела. Казалось, что от этих волос во дворе стало светлее, низкорослые японцы и японки завороженно смотрели на женщину. Она уже пять лет в университете изучала историю Японии, и каждое ее появление вызывало одну и ту же реакцию, будь то спортивный зал, где рыжегривая бестия изучала национальные боевые искусства, будь то учебная аудитория или университетская библиотека.

За яркие волосы и неуемную энергию молодую женщину окрестили, как голливудскую героиню, Рыжей Соней, и она не возражала.

Поднявшись на второй этаж, огненногривая девица вошла в кабинет ректора.

– Здравствуйте, Акира-сан, – склонившись в поклоне, поздоровалась Соня.

– Здравствуйте. – По европейским меркам ректор был маленького роста, чуть выше полутора метров, худощавый, с головой грушевидной формы, обрамленной редкими волосами, растущими неровными кустами над оттопыренными ушами. Он, как и все в университете, испытывал благоволение к этой крупной женщине. – Что-нибудь случилось?