на берегу реки — в точности напротив неказистой бригантины Гинеса Нортеса. Но лишь, когда собрались все до единого, бледный, перемотанный бинтами Кортес вышел из рубки и встал у борта.

— Ты чего туда забрался, Эрнан? — сразу же начали капитаны, все более раздражаясь от того, что приходится смотреть на него снизу вверх. — И зачем «Всеобщий сбор»? Дальше двигаться надо, добычу брать, а не в командора играть!

Кортес терпеливо слушал, а когда ему высказали все, жестом подозвал Королевского нотариуса:

— Хочу сообщить вам, сеньоры, что вы находитесь на земле Короны. Если желаете, Диего де Годой вам это подтвердит.

Капитаны недоуменно переглянулись, и стоящий рядом с Кортесом нотариус нехотя и печально закивал.

— Да, это так, сеньоры…

Капитаны насторожились. Кортес проводил акт присоединения новых земель практически в каждом селении, в котором останавливался. Но никогда это не было обставлено с такой помпой.

— И что с того? — подал голос Альварадо.

— А то, что этой ночью, границы Короны, отмеченные мной вон у того дерева, — указал рукой в сторону леса Кортес, — пересекли немирные соседи. Ты понимаешь, что это означает, Альварадо?

Альварадо секунду размышлял и вдруг начал наливаться кровью.

— Мне что теперь — до скончания века этот пустырь охранять?! Ты это хотел сказать?!

Капитаны гневно загудели, а Альварадо двинулся к реке, явно собираясь войти в нее и забраться по веревочному трапу на борт.

— Да, я тебя…

— Стоять, Альварадо! — мигом перегородили ему дорогу Олид и Сандоваль. — Ты что, ничего так и не понял?!

Альварадо непонимающе моргнул и вдруг замер. Лишь теперь до него дошло, на что замахнулся Кортес. Только возрази, и он с полным правом казнит любого. Немедленно. Как врага Короны.

— Ч-черт!

В принципе, необходимость оборонять присоединенную землю до последнего солдата возникала бы в каждом присоединенном к Кастилии и Арагону селении. Если бы конкистадоры не уходили раньше, чем подтянутся сарацинские войска. Но они предусмотрительно уходили раньше и как бы ничего не знали. До сего дня.

— Поверьте, сеньоры, — энергично заверил Кортес насупленных капитанов, — я не собираюсь торчать здесь вечно. Но слово сказано. И эту землю просто придется защищать.

Но он уже видел, что подчинил их против желания, а значит, ненадежно.

— А, кроме того, нам все равно нужна временная стоянка. Наши рабы уже начали дохнуть. Если не рассортировать и не отправить их на продажу немедленно, мы просто-напросто потеряем половину добычи.

И вот тогда капитанов задело за живое.

— Кортес дело говорит, — сразу же поддержал его благоразумный Сандоваль. — У меня на каравелле уже штук двадцать сдохло.

— И у меня…

— И у меня двенадцать. Да, и девки почти все уже беременные.

Кортес еле заметно улыбнулся. Понятно, что солдат — при наличии полных трюмов молодых баб и на привязи не удержишь, вот только беременную девку задорого уже не продашь. Понимая это, капитаны один за другим принимали сторону Кортеса, — теперь уже по собственной воле.

— Мое предложение, сеньоры, — ткнул он пальцем в берег реки, — мы ждем здесь, а всех рабов перегружаем на три-четыре самых быстроходных каравеллы и отправляем на Ямайку.

— А почему не на Кубу? — с подозрением уставился на Кортеса бывший губернаторский мажордом Диего де Ордас.

Кортес озабоченно прокашлялся.

— Знаете, сеньоры, после вчерашнего боя мне кажется, что нам понадобится порох. Много пороха. А на Кубе… не знаю, как у вас, а лично у меня на Кубе одни долговые расписки.

На какое-то мгновение воцарилось гробовое молчание, и вдруг капитаны взорвались хохотом.

— Он уже все продумал! Ай да Кортес!

То, что на Кубе всю добычу заберет оплативший экспедицию Диего Веласкес, было ясно всем.

Мотекусома чувствовал, что сражение уже состоялось, а, не пройдет и двенадцати дней, и круглосуточно бегущие гонцы доставят ему письмо Иц-Тлакоча. Нет, он вовсе не рассчитывал, что старый хитрый вождь обрушит на четвероногих все свои силы, да это и не требовалось. Мотекусоме важно было хоть немного задержать пришельцев, — хотя бы до тех пор, пока он не стянет в прибрежные районы Союза достаточно войск.

А что касается Иц-Тлакоча… что ж. Его переговоры с Мотекусомой были сугубо личными и секретными, и, случись четвероногим одержать серьезную победу, Союз винить будет не за что.

Великий Тлатоани удовлетворенно усмехнулся и, вызывая секретаря, стукнул трещоткой.

— Объяви членам Тлатокана, что я назначил на сегодня внеочередное совещание.

— По какому вопросу? — склонился секретарь.

— Сбор дополнительных воинских сил. Они знают.

Секретарь, думая, что речь пойдет о новой войне с Тлашкалой, расплылся в улыбке и мгновенно исчез.

«Дети… — расстроенно покачал головой Мотекусома, — Сущие дети!»

В течение следующих суток, рабов перегрузили на четыре самые быстроходные каравеллы и немедля отправили на Ямайку. При хорошем ветре капитаны могли обернуться недели за полторы, а больше всего времени должен был занять сам торг. Да, Ямайка остро нуждалась в рабах и хватала все, что ни привезут, и по хорошей цене, однако следовало еще загрузиться порохом, а если очень повезет, то и лошадьми.

Последние как раз и были самым серьезным оружием, — едва сарацины видели всадника на коне, в их рядах мгновенно наступала паника, и бой можно было считать завершенным. Собственно, именно поэтому лошадей, ну, и, само собой, пушки капитаны сгружали на берег реки Грихальва в первую очередь. А едва перегрузка кончилась, обнаружилось, что с корабля Педро де Альварадо исчез переводчик — крещеный мавр Мельчорехо.

— Где ваш крестник? — еще не веря в случившееся, подошел Кортес к падре Хуану Диасу.

— Давно не видел, — покачал головой святой отец. — Альварадо его ни на исповедь, ни на причастие не отпускает.

Кортес досадливо крякнул и подозвал Альварадо.

— Где этот чертов Мельчорехо?!

— А я почем знаю? — пожал плечами гигант.

— А кто должен знать? Я же тебе его отдавал! — вспылил Кортес.

— Я думал, ты его снова забрал! — на глазах пунцовея, начал оправдываться Альварадо.

— Зачем он мне?! У меня же теперь Агиляр! — начал срываться на крик Кортес.

— А я знаю, что тебе в голову взбредет?! — заорал Альварадо и потянулся к рукоятке кинжала.

Кристобаль де Олид тут же оказался меж капитанами.

— Сеньоры… прошу вас…

— И что теперь делать?! — кричал расстроенный Кортес, пытаясь отодвинуть друга в сторону. — Ты хоть понимаешь, сколько он им порасскажет?!

Альварадо потупился и убрал руку с кинжала.

— Извините, сеньоры…

Капитаны обернулись. Это был Агиляр.

— Мельчорехо здесь чужак. Далеко не уйдет. Я думаю, он в руках тех мавров, что на нас напали.

Альварадо виновато запыхтел, одним движением руки сдвинул Олида в сторону и положил огромную ладонь Кортесу на плечо.