— Понимаю.

— И это самое решительное изменение, которое мы когда-либо проводили. Настолько решительное, что мы еще не успели провести исследование рынка. Вы же знаете, что такое исследование рынка, не так ли?

— Хм, да, — говорю я, вспоминая, как важно произносил эти слова Эдам.

— На самом деле это чушь собачья, — говорит он, зажигая вторую сигару и явно садясь на своего любимого конька. — Помните, что Генри Форд сказал о первом автомобиле, самом первом выпущенном автомобиле? Он сказал: «Если бы мы спрашивали покупателей, они потребовали бы просто лошадь порезвее». Надо идти на риск…

— Я понимаю… — говорю я.

— Папа… — вступает Фрэнк, перед тем как сделать глоток минеральной воды. — Может быть, лучше просто сказать ей?

— Да, — соглашается мистер Блейк. — Да. Совершенно верно, — он откидывается на спинку стула. Приходит официант, готовый принять у нас заказ, но мистер Блейк отсылает его обратно, махнув рукой. Потом поворачивается ко мне и говорит: — Фейт, я хочу, чтобы вы вернулись и работали у нас.

— Это было бы замечательно, — говорю я. — Спасибо.

— Но я хочу, чтобы вы вернулись в новой роли.

— В новой роли? — О Боже мой, он хочет предложить мне место консультанта по косметике.

— Да, — продолжает он. — Я хочу, чтобы вы ста ли управляющей в «Небесной красоте». Ответственной за весь первый этаж.

У меня, наверное, что-то со слухом. Могу поклясться, что он только что предложил мне стать менеджером всего первого этажа.

— Но… я… я ведь просто продавщица косметики.

— Нет, Фейт. Вы не просто продавщица косметики. Вы — лучшая продавщица косметики, которая у нас когда-либо работала.

Слышать это страшно приятно — секунду. Но потом…

Я начинаю чувствовать, что что-то в этом не то. Я хочу сказать, что это благородный жест, проявление глубокой благодарности за спасение жизни Фрэнка. Но нельзя же отрицать, что больше-то за этим ничего не стоит. Это не из-за моих профессиональных достоинств. Такого не может быть. Не Лорейн же в самом деле дала мне положительную характеристику.

Вероятно, эти сомнения отражаются на моем лице, потому что мистер Блейк протестующе поднимает руку.

— Я знаю, о чем вы думаете, — говорит он. — Вы думаете, что это из-за Фрэнка. Вознаграждение за то, что вы вытянули его из этой черной дыры. И я бы солгал, если бы сказал, что это не повлияло на мое решение. Фрэнк рассказал мне все. Как вы его нашли, как без всякой подготовки делали все, что могли, как всю ночь ждали в больнице, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. И вот перед нами портрет девушки, способной претворить в жизнь задачу, которую она ставит перед собой. Нет даже особой необходимости упоминать об этих курсах по менеджменту в Пик Дистрикт, учиться на которых можно было, только уехав из дома.

— Спасибо, — говорю я, все еще испытывая некоторую неловкость.

— Вы что, в самом деле считаете, что я беру вас на это место только по этой причине?

Я отпиваю вино и смотрю на Фрэнка.

— Я не знаю.

— Я деловой человек, Фейт, — говорит мистер Блейк, и изо рта у него вырывается облачко дыма. — Я принимаю решения, исходя исключительно из интересов дела.

— Поверь мне, — обращается ко мне Фрэнк, вероятно припомнив что-то об отце из своего детства, — это так.

— Дело в том, — говорит мистер Блейк, — что мы уже давно присматривались к вам. Но в какой-то мере ваши подозрения имеют под собой основания. Я и в самом деле хочу взять вас на работу, потому что это в интересах моей семьи и еще потому, что один из членов моей семьи очень высокого мнения о вас.

Я смотрю на Фрэнка.

— Да, я понимаю, но…

— О, это не Фрэнк, — говорит мистер Блейк. — Придет день, и, я уверен, он станет хорошим бизнесменом, но сейчас он слишком занят разглядыванием звезд, или других планет, или чего-то еще в том же духе, что ему так нравится изучать.

— Альтернативных вселенных, — говорит Фрэнк, просматривая меню.

— Я вас не совсем понимаю, — говорю я.

На лице мистера Блейка появляется добрая улыбка.

— Это моя мама, — говорит он.

— Ваша мама?

— Бабушка Фрэнка.

Я с бешеной скоростью перебираю в голове всех в поисках миссис Блейк.

— И все-таки я не понимаю…

— Вы знаете ее как Джозефин.

— Я…

— Или Джози.

Джози! Та милая старушка, которой я накладывала косметику. Та, что протирает лицо розовой водой, до которой Лорейн никогда не снисходила. Та, что обычно говорила мне, что у меня все будет хорошо.

— Она всегда говорила мне, что вы лучшая на этаже, — продолжает мистер Блейк. — Гораздо более внимательны, чем любой из управляющих. Видите ли, она всегда помогала мне в магазине таким образом. Тридцать лет каждую субботу она приходила туда и ни разу никому не назвала свою фамилию. Она мой секретный агент.

Я теряю дар речи. Маленькая старушка Джози — его секретный агент, проверяющий магазин на протяжении тридцати лет.

Я смотрю на Фрэнка, наслаждающегося моей реакцией. Да, ошарашили. Он наливает мне еще немного вина.

— Просто не знаю, что сказать.

— Вам ничего не нужно говорить, — отвечает мистер Блейк.

Но в душе у меня уже поют ангелы. Это все на самом деле. Все это происходит в действительности. Правда вдруг становится гораздо более впечатляющей, чем любая ложь, которую я когда-либо говорила маме.

Мистер Блейк поднимается.

— Я отойду на минутку в мужскую комнату, — говорит он.

Когда мы остаемся одни, Фрэнк поворачивается ко мне и говорит:

— Так что ты об этом думаешь?

— Я думаю… Я думаю, что я не единственная, у которой были секреты.

— Эй, — возражает он, отражая мои слова выставленной вперед ладонью. — Я никому не врал. А ты приписывала себе то, чего не было на самом деле. И к тому же что я должен был сказать? «Знаешь, мой отец — миллионер»?

Я улыбаюсь.

— Просто не верится.

— Понимаю, вероятно, слишком много всего, чтобы сразу переварить, но, согласись, это не так уж плохо. Если захочешь, эта работа твоя. И ты с ней отлично справишься, ты это прекрасно знаешь. Для тебя это будет возможность делать то, что ты любишь, и давать людям лучшее из того, что они могут получить. Ведь ты для этого создана.

— Ой, перестань, — говорю я. — Слишком уж приторно.

— Какая разница, — говорит он. — Я ведь люблю тебя, Фейт Уишарт.

Я закусываю губу: