местами. Короче говоря, ступай в лодку вместе со всеми, кто осмелился предать меня!

            Услышав это, Грифон опустил голову и первым сделал шаг к борту, под которым была лодка.

            - А ты куда? – остановил его Клодий.

            - Туда… - потерянным голосом отозвался раб. - Я же ведь первым тебя предал!

            - Не-ет! Ты мне еще нужен! – с холодной усмешкой остановил его римлянин. - Поэтому оставайся! Но если предашь меня еще раз, то даю слово, казню так, что утонуть в шторм покажется тебе за счастье! А вы что стоите? Особенно ты! – перевел он жало стрелы на предавших его рабов, остановив ее на том, который нагло вел себя в его каюте: - Я сказал, марш в лодку!

            Келевст с рабами замешкались, не зная, просить Клодия о пощаде или же сразу выполнять его, похожий на смертный приговор, приказ.

            И тогда Клодий, не долго думая, выстрелил в наглого раба. И пока тот падал к ногам келевста, мгновенно выхватил из колчана новую стрелу и снова натянул лук.

            - Ну, долго мне еще вас упрашивать?

            Не зная, кого опасаться больше, стрел Клодия или уже ревущего в снастях шторма, келевст, а за ним и предатели-рабы, решили, что в последнем есть хоть крошечная надежда, обреченно направились к борту.

            - Клодий! Останови их! – попросил, не выдерживая этого, Альбин.

            - И не подумаю! – отозвался тот.

            - Но ведь сейчас начнется шторм, и они неминуемо погибнут!

            - Точно так же, как сами хотели погубить нас!

            - Прошу тебя, - принялся умолять Альбин, - не уподобляйся им и не становись сам убийцей!

            Но Клодий был непреклонен:

            - Нет, они не заслуживают ни малейшего снисхождения!

            И тогда Альбин, решив призвать на помощь все, что говорил ему эти дни, грозно спросил:

            - Ты же ведь хочешь, чтобы в День Судный простил тебя Бог?

            - Ну допустим, хочу!

            - Тогда прости и их! Поверь, это – обязательное условие!

            Клодий в нерешительности покосился на Альбина и тот, заметив это, с деланным упреком добавил:

            - В конце концов – ты ведь римлянин и должен делать все по закону?

            - По закону? – неожиданно оживился Клодий. - Ну ладно, сделаем по закону! Хотя, честно говоря, зря ты напомнил мне это…

            - Почему?

            - Сейчас сам поймешь! В лодке у этого келевста был хоть малейший шанс спастись, благодаря заступничеству так любимого им Посейдона, а теперь…

            Клодий остановил уже начавших спускаться в лодку рабов и велел им связать келевста.

            - Так-то ты отвечаешь на мою милость? – прорычал тот, готовый броситься и растерзать римлянина, но, видя, что жало стрелы направлено прямо ему в сердце, покорно протянул руки:

            - Ладно, твоя взяла…

            Рабы быстро связали его корабельным канатом.