хочет отдохнуть в спальне, а вечером к маме приходят гости, боже мой, сам Маркиан Гаврилович, академик, всемирно известная величина, и идет эта величина в гостиную, садится под торшер за двести рэ и пьет с родной тещей португальский портвейн — шесть с половиной рэ за бутылку… А ты, Иван, ничтожный инженеришка, сиди в это время в своем углу вместе с любимой женой и ребенком, а если в туалет, то на цыпочках, потихонечку, по ковровой дорожке, чтобы не потревожить академика с сиятельной мамахен. А квартиру, кстати, на всех получали, и нам с тобой и Оленькой три комнаты полагаются по закону, может, не так?
—
Кто б тебе дал четыре комнаты, если б не мама?
—
Опять мама!
—
Может, на твои деньги обставили квартиру?
—
А зачем мне хрусталь и импортные «стенки», плевать на них, я у себя дома хозяином хочу быть, ясно?
—
Как будто кто-то ограничивает тебя…
—
Ну ты и скажешь! А позавчера: «Тише, Ваня, забери Олю, пойдите с ней на улицу, мама спит, у нее сегодня операция…»
—
Так она же потом три часа возле операционного стола простояла. И ты это прекрасно знаешь.
—
А я когда с работы возвратился? Около двенадцати ночи, забыла? И то, что у нас авария случилась, впервые слышишь?..
—
Ты же ничего не сказал.
—
А ты бы спросила. Почему муж в двенадцать ночи возвращается? К тому же трезвый…
—
Не хватало, чтобы пьяный.
—
Скоро запью, — пообещал Иван вполне серьезно. — И скоро стану вести себя как настоящие мужчины.
—
Может, и любовницу заведешь?
—
Может, и заведу.
По лицу Варвары пошли красные пятна.
—
Ты меня еще не знаешь.
—
Вижу.
—
Точно, не знаешь, — сказал как-то хвастливо и чуть ли не торжественно. — Но скоро…
—
Что «скоро»?
—
Ничего.
Злорадная улыбка мелькнула на губах Ивана.
—
Совесть не будет мучить меня, — ответил уклончиво.
—
Так могут говорить лишь неблагодарные.
—
Ну на кого-кого, а на неблагодарного я не похож, — процедил сквозь зубы,
—
Это с какой стороны посмотреть;.»
—
С какой хочешь.
Варвара решительно поднялась со стула.
—
Ты сегодня не в своей тарелке, — констатировала она. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Пойду за молоком сама.
Направилась не оглядываясь в кухню, а Иван подцепил босой ногой тапочку и яростно швырнул ее в «стенку». Не долетела, зацепилась за стул, на котором только что сидела Варвара, и Иван вдруг горестно и со страхом подумал: все, что он замыслил, не осуществится, наверно, такая уж у него планида — типичного неудачника.
От этих мыслей мороз пошел по коже. Все напрасно, а он рассчитывал…
Но Иван не признался сам себе, на что же он в самом деле рассчитывал, — нет, лучше об этом не думать и не вспоминать… Со стоном растянулся на диване и сжал ладонями виски.
В комнату заглянула Варвара.
—
Успокоился? — спросила мирно.
Вот так: золотая женщина, он ей скандал, а она — успокоился?..
На мгновение Ивану стало стыдно, однако лишь на короткое, неуловимое мгновение, — сердито засопел и бросил резко:
—
Прикидываешься?
—
Нет, я вот о чем. Вчера ты говорил: машину надо смазать. Так пойди в гараж, я сегодня Оленьку раньше заберу, на Жуков остров поедем, искупаемся.
—
На маминой машине? — спросил не без ехидства.
А ты бы сам на «Волгу» накопил?
—
Мамина машина, пусть сама и смазывает.
Вероятно Варвара представила себе эту картину: седая женщина с высокой прической в элегантном английском костюме берет автомобильный шприц и лезет в яму.
Не выдержала и хохотнула.
— Смешно? — Иван вскочил с дивана. — Нашли себе шофера, да еще и слесаря!
—
Но ведь ты же сам ездишь на «Волге»…
—
Не езжу, а вожу. «Ваня, завтра отвезешь меня в Борисполь!» — передразнил тещу.
—
Не гневи бога, и мы с тобой…
—
Да, и мы. Однако… — Натянуто улыбнулся, поклонившись торшеру и даже шаркнул ногой — «Позвольте, Мария Федотовна, воспользоваться вашей машиной…», «Тебе сегодня, мама, машина не нужна? Мы с Иваном хотели бы…». Вот так: мы с тобой… Приемыши мы с тобой, иждивенцы у многоуважаемой Марии Федотовны.
—
И все же ты не можешь отрицать: мама нам помогает.
—
Нет, — помахал он платком перед самым Варвариным носом. — Мы квиты. Может, она нам обеды готовит, а не ты ей? А кто на базар ездит?
—
На маминой машине.
—
А она мне, как шоферу, платит? Знаешь, сколько надо?.. Сто рэ в месяц.
—
Кто Оленьке коляску купил? И шерстяной импортный костюмчик?
Иван зажал ладонями уши.
—
Снова… — чуть ли не простонал. — Снова ты свое!.. Не нужны нам ее подачки, пусть лучше Оленька паши костюмы носит, на черта ей импортные?
—
Скажешь! Разве не видел, во что своего Олега Шевчуки одевают? Гонконгская рубашка…
—
Нет лучше бердичевских… Местного швейного объединения, дешево и сердито.
По-видимому, Варвара сообразила, что зашла довольно далеко, и сказал примирительно:
—
Давай лучше не будем… Так починишь машину?
Ивану и самому хотелось поехать куда-либо — на Жуков остров или даже дальше, в Илютовский лес, а потом на дамбу, там, правда, стоит «кирпич», однако все ездят — справа Днепр, слева Козинка и луг, сотни гектаров лугов и дубовые рощи.
Еще можно и блесну побросать, смотришь, какой-нибудь неопытный щуренок и вцепится…
Вы читаете Взрыв
