Подавив разочарование и скрыв его за гордым выражением лица, которое обещало - 'ну ты у меня еще дождешься', Ева молча встала и отправилась внутрь клуба. На столе в кабинете она нашла свою сумку. Сам же хозяин апартаментов не заставил себя долго ждать. Он вошел в комнату, разговаривая по телефону. Ева не стала вслушиваться в разговор, удовлетворившись тем, что на том конце связи явно была не Вера. Алан прошел к столу, сел в кресло и откинулся на его спинку, всем своим видом невольно показывая, кто тут хозяин. Ожидая, пока он закончит разговор, Ева подошла и присела перед ним на краешек стола.

  Наконец, Алан попрощался с собеседником и отключил на телефоне вызов. И наконец, она стала единственным объектом его внимания. Но он ничего не спешил говорить, только смотрел на нее сосредоточенным взглядом. И одна мысль о том, что он видит ее сексуальной, будоражила до крайности.

  Ева положила руки на бедра, и взгляд Алана опустился на них, как она и рассчитывала. Потом медленно скользнула ладонями вниз и сразу вверх, аккуратно приподнимая подол платья до талии и открывая взору Алана два билета в клуб, которые до сих пор были надежно спрятаны в ее трусиках.

  - Мой обещанный сюрприз, - почти промурлыкала она ему. - Сам достанешь или побоишься, что я укушу?

  Алан так сжал челюсть, что заиграли скулы.

  'Блин, неужели опять злится?' - проскользнуло у Евы. И к своей досаде она оказалась права. Резко подавшись к ней, он выдернул билеты из ее трусиков и швырнул их на стол. Причем, даже не посмотрев на них!

  - Ты хоть понимаешь, как себя ведешь? - наконец произнес Алан.

  Ева ахнула от возмущения, пытаясь найти самые оскорбительные слова. Как он с ней разговаривает? От такого тона можно было решить, что его влечение ей показалось.

  - Кто тот парень на байке? Ты хорошо его знаешь? - продолжал он. - Ты хоть понимаешь, к чему может привести твое откровенное поведение? Вне клуба уже не будет охранников, которые смогут вовремя вытащить твою вертлявую задницу из переделки.

  От таких слов Ева вспыхнула, но в этот раз уже совсем не от вожделения.

  - Да перестань ты меня воспитывать! - выкрикнула она, хватая первое, что попалось под руку, и швыряя следом за своими словами.

  Об лицо Алана рассыпались замятые ее рукой бумаги, и ей было совершенно наплевать на то, какой они важности. В ответ на это он подорвался с кресла, оказываясь прямо перед ней и нависая тучей. Плевать!

  - В детстве воспитывал, сейчас воспитываешь! Ну сколько можно?!

  Выкинув руки, Ева попыталась толкнуть ими Алана в грудь, но ее запястья были тут же перехвачены его ладонями.

  - Убери от меня руки, ты... эгоистичная сволочь!

  Она дернулась, стараясь вырваться. Но добилась только того, что Алан рванул ее на себя, заводя руки ей за спину и обхватывая оба запястья одной ладонью. Оказавшись прижатой к его телу, она не могла не почувствовать, в каком напряжении находился его пах. А это резко поменяло вектор ее эмоций, бросая из одного жара в другой.

  - О... ох... - прерывисто выдохнула Ева.

  Сердце Евы ухнуло в низ живота. Ее подбородок сжали пальцы Алана, приподнимая лицо к нему. Она посмотрела в синие глаза, и в них стояла уже не только злость - в них появился голод, который бывает в глазах возбужденного мужчины. Так значит, ей это все-таки не показалось?..

  - Да что б тебя, Ева... - выругался он низким, хриплым голосом, прежде чем жадно обхватить ее рот горячими губами.

  И Ева куда-то поплыла по волнам взрывоопасного блаженства. Его влажный язык толкнулся в ее рот, дерзко обследуя завоеванную территорию, а губы ее ласкали так рьяно, будто никак не могли насытиться. Такое внезапное проявление страсти с его стороны грозило лишить ее рассудка. Эта страсть заплясала на их сплетенных кончиках языков, и Ева застонала ему в рот, оседая на край стола. Отпустив ее лицо и руки, Алан обхватил широкими ладонями талию и так сжал пальцами, что низ живота отозвался биением пульса. Ее лоно уже не просто было готово его принять, оно этого невыносимо требовало. Обняв Алана за шею, Ева оторвала свои ножки от пола и обхватила ими его бедра, стараясь быть еще ближе. Его руки забрались под платье и обожгли спину. Под этими руками Ева прогнулась, прильнув к Алану грудью, соски которой уже давно затвердели, изнывая без его внимания.

  Но он не спешил брать то, что ему предлагалось, и что принадлежало ему всегда. Только, если они остановятся и в этот раз, она умрет от дикой неудовлетворенности. Потребность в этом мужчине была невыносимой и неконтролируемой. И Ева решила взять инициативу в свои руки. Опустив их, она взялась за ремень его брюк, и Алан тут же среагировал. Он дернулся от ее губ так, будто она сделала ему больно. Горячее частое дыхание заплясало на ее губах, которым было совсем недостаточно одного поцелуя. Ева не собиралась ему позволять бросать ее в таком состоянии. Хватит! Вскинув руку, она положила ладонь на его затылок, сжала пальцами волосы, удерживая его голову перед собой, и впилась поцелуем в губы. И Алан принял этот поцелуй с удвоенной страстью, испустив в ее рот полустон полурык, то есть видимо то, что осталось от злости. Но пусть хоть обрычится, когда главное и удивительное состояло в том, что он не мешал ей расстегивать его брюки. Говорило ли это о том, что он не остановится и дальше?

  Ева уже расправилась с молнией и просунула в нее руку, накрыв ладошкой тугую, горячую и жаждущую ее (ее!) плоть под слоем тонкого белья... И когда Алан лишь дернулся, углубляя поцелуй и стискивая пальцами ее раскрытые бедра... рядом раздался голос Фирса:

  - Ох, ни хрена себе!

  Ева оцепенела, понимая, что на этом все заканчивается.

  'Фирсу не жить!' - успела она подумать, хватая за рубашку Алана, который от нее отшатнулся.

  - Мать твою... - тихо и зло слетело с губ любимого, который оперся руками о стол по обе стороны от Евы и уперся лбом в ее грудь.

  - Слушайте, ну вы бы хоть дверь закрыли, в самом деле, - возмутился друг.

  - А тебя не учили стучать, прежде чем входить?! - сорвался на него Алан.

  - О, простите Ваше преохрененство. Но я, вообще-то стучал, и ты наверняка услышал бы, если б не был так занят.

  - Вышел отсюда, - бросил ему Алан.

  Ева тихо позвала его по имени, стараясь как-то успокоить. Он был так сердит и напряжен, что тело казалось каменным.

  - И ты тоже, - услышала она в ответ, когда синие глаза окатили ее злым холодом.

  Ей резко стало тяжело дышать.

  - Не делай так, - попросила она на выдохе.

  Между ними повисла пауза. Он смотрел на нее и молчал, и в его взгляде постепенно оттаивал лед. Наклонившись к ее уху, он прошептал несколько коротких, но емких слов:

  - Я прошу тебя.

  Чего-чего, а такого она не ожидала. Если Алан дошел до такой просьбы, то значит - все достаточно глубоко его затронуло. Уж кому как не ей знать об этом. И что же она могла тут поделать? Спорить с ним сейчас было бесполезно, как и на чем-то настаивать. И потому оставалось только пока принять свое поражение.

  Хоть и нехотя, но Ева разжала пальцы на его рубашке. Алан выпрямился и отошел от нее к бару, застегивая брюки. Она опустила ноги на пол и поправила платье. Фирс так и продолжал стоять у двери, как немой наблюдатель. Находясь к ним спиной, Алан небрежно плеснул в стакан виски и сделал несколько больших глотков.

  А чего она, спрашивается, медлит?

  Взяв себя в руки, а в них же и сумку, Ева вздернула подбородок и пошла на выход, хоть ее и трясло всю, до сих пор. За спиной раздался щелчок зажигалки. Да, она бы тоже сейчас не отказалась от сигаретки, или даже от двух. А еще бы от боксерской груши в виде Фирса, который вышел из кабинета перед ней. Ева шагнула за ним, закрыв за собой дверь. И только она смогла перевести дыхание, как вздрогнула, когда в дверь с громким ударом что-то влетело, рассыпаясь звоном осколков.