Сирена находилась в кабинете, просматривая почту и набрасывая список приглашенных к обеду, когда в дверь постучали.

– Войдите, – отозвалась Сирена.

Из-за двери показалась голова Джун.

– Простите, что беспокою вас, леди Сирена, но вот что я обнаружила в кармане пиджака лорда Фрейзера. Там же лежали и деньги. Хорошо, что я не успела отдать его в чистку.

– Действительно, хорошо, – согласилась Сирена, забирая у Джун бумаги и деньги. Экономка поспешила удалиться.

Сирена сложила стопочкой банкноты – тридцать английских фунтов купюрами разного достоинства, четыре американские двадцатидолларовые бумажки и несколько долларов Каймановых островов. Сирена с любопытством рассматривала голубой доллар с изображением королевы Елизаветы. Там же лежали ресторанные и гостиничные счета. Она уже собиралась положить все это под пресс-папье, чтобы Николас позднее просмотрел все сам, но тут из бумаг выскользнула визитная карточка и упала перед ней на стол.

Сирена несколько раз прочитала этот краткий текст.

Когда ее трясущиеся руки выронили карточку, тело уже била сильная дрожь.

– Возьми себя в руки, Сирена, – прошептала она, хватаясь за угол письменного стола из орехового дерева.

А она-то еще думала, что сумела навсегда похоронить память о Ройоле Фергюссоне. Думала, что выкопала достаточно глубокую могилу для него и… Люны. И вот теперь, через столько лет, он напомнил о себе. Интересно, как он сейчас выглядит? На кого похожа Люна – на него или на нее? Умненькая она? Хорошенькая? Близки ли они с отцом и, самое главное, счастливы ли?

Из состояния, близкого к трансу, ее вывел телефонный звонок.

Сирена не стала поднимать трубку. Прозвонив несколько раз, телефон замолк. Через несколько мгновений в дверь тихо постучали, и послышался голос Джун.

– Миледи, вас спрашивает миссис Лессер.

Сирену охватила неудержимая радость. Если она и хотела с кем-то поговорить в этот момент, то только с Рейчел.

– Рейчел, как чудесно, что ты позвонила! А я думала, что ты в Монголии или где-то еще со своим любимым мужем.

– Нет, Сол уехал один.

Голос Рейчел задрожал, и Сирена почувствовала легкое раздражение. Ее изумительная, такая независимая и гордая подруга превратилась в размазню, выйдя замуж за неуравновешенного и капризного Сола Лессера.

– В последний момент он решил, что я буду его отвлекать. Ему нужно быть одному, чтобы почувствовать особую ауру тех мест. Все те же отговорки.

– У тебя расстроенный голос.

– Я действительно расстроена и еще зла как тысяча чертей. Потому и звоню тебе. Конечно, друг в беде – это не подарок. И все же, почему бы тебе не пригласить этот «подарок» на обед и как следует не напоить?

Сирена тяжело вздохнула.

– Мне бы очень хотелось, но, видишь ли, Николас только что вернулся из поездки и, боюсь, ему не понравится, если я куда-то отправлюсь без него сегодня вечером.

– А я думала, что он будет отсутствовать до самого уик-энда. – Рейчел пробормотала какое-то проклятие.

Сирена не могла сдержать улыбки.

– А как насчет ленча завтра? – предложила она.

– Я занимаюсь сейчас рекламой новых духов и на завтра у меня назначена встреча с одной бывшей примадонной.

– Ну а в другой день? – с надеждой спросила Сирена.

– Жутко нудная старушка – эта примадонна, ну ее к чертям, лучше с тобой встречусь. Значит, решено – я ее отшиваю.

– Тогда в час в «Сан-Лоренцо».

– Договорились.

Сирена положила трубку. Мысли о Ройоле и Люне не покидали ее. С той встречи на квартире Рейчел тринадцать лет назад Сирена ни с кем не говорила о них и очень сожалела, что послала Ройолю ожерелье своей бабушки. Безумный, отчаянный поступок, который можно совершить только в невменяемом состоянии. Рейчел, уважая чувства подруги, тоже никогда не говорила с ней на эту тему. События тех дней стали их общей тайной.

Сирена провела частное расследование и выяснила, что миссис Нейл продала дом и все имущество и уехала из страны через шесть недель после их соглашения. Скорее всего к дочери в Испанию, в чем ей помогли полученные «за молчание» деньги.

Люсинда требовала много внимания, и Сирена часто задумывалась, справилась бы она с двумя девочками, если у второй такой же сложный характер. Прошедшие годы дались ей нелегко, особенно, когда ее мучили сны о Ройоле и девочках. В этих странных снах обе дочери были чернокожими, гораздо темнее Ройоля, но с белокурыми волосами и ярко-синими глазами. Последнее время она перестала видеть такие сны и боялась, что они возобновятся.

– Вот ты где, Сирена. – Стоящий в дверях улыбающийся Николас вернул ее к реальности. – Ленч на столе, дорогая.

Повернувшись, он пошел вниз по лестнице в столовую. Сирена последовала за ним, сжимая в кармане визитную карточку Ройоля.