Стоит ли серьезно беспокоиться о нем?
Корморан немного подумал.
– Трудно сказать, пока он ничего не откопает. Если же откопает, я буду следить за ним, и если что-то изменится, оповещу вас…
– Не меня, – твердо произнес Тиллман. – Все через Гейба. Отныне все идет через Гейба.
– Разумеется.
Риз вдруг осознал, что машинально проводит рукой по волосам. Они уже подъехали к Конвеншн-центру, значит, надо каким-то образом сворачивать дискуссию.
Он быстро сказал:
– Я должен знать что-то еще? Из того, что ты держал при себе? Например, кто такой этот чертов Зевс?
Корморан покраснел.
– Мы прибыли, сэр.
ГЛАВА 26
Нана была жива. Сейчас только это имело значение и волновало меня. Но я все-таки удивлялся, почему, когда теряешь или можешь потерять кого-то для тебя важного, этот человек становится бесценным.
Чертовски трудно было ждать, когда ее привезут после анализов. Я часами сидел в стерильном коридоре с лампами дневного света, а мои мысли метались между самыми ужасными сценариями – дурная привычка, приобретенная на работе. Я пытался заполнить голову воспоминаниями о Нане, возвращаясь к тому времени, когда она заменила родителей мне, десятилетнему.
Нану наконец доставили, и я получил подарок – посмотрел в ее глаза. Когда мы приехали, она была без сознания, и никто не мог гарантировать, что я снова увижу ее живой.
Но вот Нана, к тому же она говорила!
– Напугала я вас? – Голос был слабый, со свистом, и Нана казалась еще меньше, чем обычно, когда сидела в каталке, но она все понимала.
– До смерти перепугала, – признался я, едва удержавшись, чтобы не стиснуть ее в объятиях. Опасаясь нечаянно придушить ее, я ограничился легким поцелуем в щеку.
– С благополучным возвращением, старушка, – прошептал я, надеясь вызвать у нее улыбку, и добился своего.
– Приятно вернуться. Теперь давай выбираться отсюда!
ГЛАВА 27
Когда Нану положили на больничную койку, вошел дежурный кардиолог, чтобы поговорить с нами. На вид доктор Инглфилд было лет пятьдесят. Лицо ее выражало сочувствие и отчасти отстраненность, которую я замечал у многих специалистов.
Разговаривая, она заполняла историю болезни Наны.
– Миссис Кросс, ваш общий диагноз – застойная сердечная недостаточность. То есть ваше сердце не качает достаточного количества крови. Значит, вы недополучаете кислород и питательные вещества. Вот почему сегодня утром вы потеряли сознание.
Нана кивнула, не проявляя никаких эмоций, и осведомилась:
– Когда вы меня отсюда выпустите?
– Обычно мы держим больного четыре-пять дней. Я хотела бы подобрать вам лекарство для снижения давления и понаблюдать, где мы окажемся через несколько дней.
– О, лично я буду дома. А где будете вы, доктор?
Доктор вежливо рассмеялась, решив, что Нана пошутила. Как только она ушла, Нана обратилась ко мне:
– Поговори с кем-нибудь еще, Алекс. Я готова отправиться домой.
– В самом деле? – улыбнулся я.
– Конечно. – Она помахала рукой, выгоняя меня из палаты. – Иди. И договорись.
Я почувствовал себя неуютно. Никогда прежде я не смел ничего решать за Нану, а теперь мне приходилось это делать.
– По-моему, пока нам стоит слушаться доктора. Если несколько дней, проведенных в больнице, дадут нам уверенность в том, что сегодняшнее утро не повторится, я – за.
– Ты не слушаешь меня, Алекс. – Нана схватила меня за руку. – Я не собираюсь валяться тут целый день! Отказываюсь. У меня есть на это право.
– Нана…
– Нет! – Она отпустила руку и ткнула в меня дрожащим пальцем. – И тон твой я не потерплю. Так ты уважишь мои желания или нет? Вот встану и сделаю все сама. Ты знаешь, что сделаю, Алекс.
Было ужасно стоять напротив ее указующего перста. Нана настаивала на своем и умоляла меня послушаться ее. Я сел на край кровати и наклонился над ней.
– Нана, отнесись к своему состоянию серьезно. Скинь скорость на несколько миль в час и побудь здесь. Это необходимо. Так что будь умницей. – Последнюю фразу Нана часто повторяла с тех пор, как мне исполнилось десять. «Будь умницей».
В палате было тихо, только чуть скрипнула кровать, когда она откинулась на подушку. Я увидел на ее щеках слезы.
– Вот как. Значит, я здесь умру?
– Никто сегодня здесь не умрет!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ОГОНЬ ПРОТИВ ОГНЯ
ГЛАВА 28
Тони Николсон и так уже волновался, почти бесился, а тут еще он опаздывал из-за того, что трактор с прицепом перевернулся на дороге, ведущей из города. Он добрался до «Фермы кузнеца» только в половине десятого, и его знатные гости должны были появиться через полчаса, включая особо важную персону.
Тони позвонил из машины.
– Да? – ответил женский голос. Культурный. С британским выговором. Его помощница, Мэри Клер.
– Это я, М.К.
– Вечер добрый, мистер Николсон. Вы немного опоздали.
«Чтоб ты сдохла», – подумал Николсон, но промолчал.
Ворота раздвинулись и снова закрылись, когда его «кайман» въехал во двор.
Длинная подъездная дорожка тянулась почти на милю по открытому полю, затем ныряла в лес, состоящий в основном из орешника и дуба, и, наконец, приводила к главному зданию. Николсон поставил машину в старом каретном сарае и вошел в дом через патио.
– Я здесь. Я здесь. Извини.
Хозяйка этого вечера, красотка из Тринидада по имени Эстер, раскладывала кожаные карточки гостей на столике в холле.
– Что-нибудь от меня нужно? – спросил он. – Нет ли неожиданных проблем?
– Нет, мистер Николсон. Все идеально. – Николсону нравились на редкость приятные манеры Эстер. Они успокаивали его. – «Боллинже» уже на льду, сигары в увлажнителях, все девушки очаровательны и полностью подготовлены, а у вас, – она достала из кармана часы, ибо в доме их не было, – по крайней мере двадцать минут до появления первого из гостей. Они предварительно позвонили. Будут вовремя. Все полны… энтузиазма.
– Что ж. Прекрасная работа. Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
Быстро пройдя по первому этажу, Николсон поднялся. Холл и гостиные напоминали английский клуб:
панели красного дерева, медные приспособления у баров и дорогой антиквариат. Помещение походило на клуб, вступить в который его отец даже не мечтал: английская классовая система не допускала ничего подобного. Николсон родился в рабочей семье в Брайтоне, но давно оставил все это в прошлом. Здесь он был королем. Или по крайней мере наследным принцем.
