Яркий румянец не заставил себя ждать. Судя по всему, Берн принял смущение за положительный ответ. И улыбнулся.

Когда лето уже подходило к концу, а осень все решительнее заявляла свои права, мисс Каммингс не раз возвращалась мыслями к этому мгновению. Чудесная озорная улыбка Берна Уорта остановила однообразное вращение Земли, ветры изменили направление, и начался великий северный зной 1816 года.

Невиданная за последнее десятилетие, неслыханная с начала века жара накрыла север Англии и половину Шотландии. Для жителей Рестона климатический эксцесс означал следующее.

За одну ночь насекомые расплодились в невероятных количествах.

Стремительно вошли в моду легкие открытые платья.

В магазине миссис Хилл в течение трех дней закончились запасы всех видов хлопковых тканей.

Так же стремительно разошлись веера, вуали и ленты для шляпок: белоснежная кожа северных дам с трудом переносила вульгарные солнечные лучи.

Фермеры всерьез задумались, не остричь ли овец раньше срока, чтобы облегчить бедным животным существование.

Братья Уилтон увлеклись плаванием.

Последнее событие было знаменательно ворсе не потому, что юные джентльмены до сих пор не умели плавать. Нет, они чувствовали себя в воде свободно и уверенно, так как купались едва ли не с пеленок. Дело в том, что Майкл и Джошуа Уилтоны, девяти и семи лет от роду, уже успели снискать репутацию самых злостных хулиганов своего поколения. Они командовали пестрой ватагой детей (куда, кстати, входили несколько отпрысков семейства Катлер и одна из девочек Морган — единственная в банде особа женского пола), которые носились по деревне сломя голову и напропалую озоровали. Украденные яблоки, дыры в частоколе, разобранном на копья и мечи для игры в рыцарей, — таковы печальные следы их бурной деятельности. Уилтонов считали юными разбойниками, однако, принимая во внимание благородное происхождение братьев и бесконечное обаяние старшего, Майкла, их выходки прощали и терпели. Впрочем, после каждого нового хулиганства обоим доставалось по заслугам.

Так вот, в результате частых купаний мальчики стали непривычно чистыми.

— Майкл! Джошуа! — раздался из кухни голос экономки Минни. — Это вы стащили из кладовки кусок жареного мяса?

— Нет! — дружно отозвались сорванцы с берега реки.

Минни с подозрением посмотрела на хитрые физиономии, однако отсутствие веских доказательств не позволяло продолжить допрос. Укоризненно покачав головой, домоправительница скрылась.

— Слабо прыгнуть в воду? — поддразнил брата Майкл, едва Минни ушла.

— Ничего и не слабо.

Джошуа выплюнул травинку, которую жевал, и собрался нырять. Он был без ботинок и носков, лишь в рубашке и бриджах — в костюме, которому по нескольку раз в день приходилось намокать и высыхать.

— Нет! — остановил Майкл и высокомерно улыбнулся. — Отсюда-то любой дурак прыгнет. А ты попробуй вон оттуда.

Джошуа посмотрел в ту сторону, куда показывал брат, и увидел высокое дерево. Оно росло на берегу, а ветвистая крона простиралась почти до середины реки, где вода была глубокой, а течение быстрым. На веснушчатом лице отразился страх, однако мальчик поспешил прогнать слабость прежде, чем Майкл заметит и назовет малышом. Никакой он не малыш, да и не виноват совсем, что родился последним.

— С самого верха? — храбро уточнил Джошуа.

— Конечно, с последней развилки, — кивнул Майкл, привычным жестом убирая со лба волосы.

Джошуа, в свою очередь, мужественно кивнул и полез на дерево.

Майкл наблюдал, как брат добрался до той самой ветки, на которую он показывал, и начал продвигаться вперед, к тонкому концу. Под тяжестью семилетнего человека сук опасно прогнулся. Гордый собой, Джошуа торжествующе улыбнулся (надо заметить, что отсутствие двух передних зубов придавало улыбке особое очарование).

— Ну смотри: получилось!

Он опустил глаза и увидел, что в середине реки вода течет особенно бурно. Хорошо бы, если бы здесь было глубоко.

— Раз… — Джошуа отпустил руки, удерживаясь на ветке одними ногами. В животе неприятно забурчало: да, холодное мясо на пользу не пошло. — Два…

Майкл внимательно следил за братом, нетерпеливо переминаясь с одной босой ноги на другую.

— Три!

— Джошуа! Что ты делаешь? — донесся из сада сердитый голос.

От неожиданности мальчики обернулись. Младший окончательно потерял и без того шаткое равновесие, закачался на своей ветке и, как того и следовало ожидать, полетел в воду.

— Джошуа! — снова истерично крикнула Пенелопа Уилтон и, держа на руках малышку, бросилась к реке.

Семеня короткими ножками, старшая дочка со смехом побежала следом:

— Мамочка! Мама!

Громкий всплеск услышали в доме, и спустя мгновение на крыльце показалась Виктория в нарядном платье, шляпке и перчатках. Если бы в этот момент Майкл не смотрел в реку так упорно, то наверняка бы застонал: сейчас сестра начнет кричать, вызовет доктора и закутает обоих в одеяла.

К счастью, в этот момент из воды показалась голова Джошуа; парнишка принялся с молодой энергией молотить руками и не слишком искусно, но смело и уверенно поплыл к берегу.

— Джошуа Лоренс Уилтон! — громко позвала Виктория, подбежав к огромному дубу. — Ты напугал меня до полусмерти! Сейчас же вылезай!

— Не сердись, Вики, все в порядке, — успокоил ее герой, выбираясь на берег. — Со мной ничего не стряслось, а это, — он показал на ветку, с которой только что свалился, — это было ужасно интересно.

— Теперь моя очередь, — заявил Майкл и направился к дереву.

— Нет! — категорично отрезала Виктория и для убедительности схватила подстрекателя за мокрый воротник, безнадежно испортив последнюю пару перчаток.

— Все равно ты испугался, — гордо заявил Джошуа.

— Ничего и не испугался! Раз смог прыгнуть ты, значит, смогу и я — даже в десять раз смелее! — огрызнулся Майкл.

— Все, соревнование закончено! — не терпящим возражений тоном провозгласила Виктория. — Немедленно марш на кухню, оба! А ты, Джошуа, не смей показываться в комнатах в таком виде.

— Да, Вики, командуешь ты не хуже мамы, — раздался за спиной голос сестры.

— Пенелопа! — Виктория вздрогнула от неожиданности. — Как ты здесь оказалась?

— Я же предупредила папу о нашем приезде. Разве он не сказал?

Пенелопа с улыбкой посмотрела на подбежавшую двухлетнюю Джинни.

— Тетя Вики! — малышка протянула грязные ручонки.

— Папа послал за тобой? — уточнила Виктория, ловко избегая объятия.

В другой, более удобный момент, она бы с удовольствием схватила племянницу и прижала к груди, но сейчас на ней было лучшее дневное платье, сшитое всего лишь пару недель назад. В такую жару даже набивной ситец казался слишком тяжелым, зато фасон выглядел просто очаровательно, так что потерпеть стоило.

— Нет, — ответила Пенелопа и мелодично рассмеялась. — Просто мой дорогой Брэндон услышал от друзей, что жара не собирается отступать, и решил, что надо перевезти девочек в деревню. В Манчестере малышкам слишком жарко.

Мистер Брэндон, супруг Пенелопы, хотя и работал адвокатом, издавна поддерживал дружеские