Берн молчал. Молчал так долго, что сомнений не осталось: шок лишил его дара речи.

— Они так обо мне думают? — спросил он, когда голос наконец вернулся.

Джейн торжественно кивнула.

— Что ж, это многое объясняет.

— Например? — подсказала Джейн.

— Например, почему никто не смотрит мне в глаза — ни в деревне, ни в «Масонском гербе».

— Рычание на жену пастора тоже вряд ли помогает улучшить репутацию.

— Но она же пыталась силой затащить меня в церковь. Да, физической силой, — пожаловался Берн. — Украла трость и уверяла, что молитва поможет.

— А как же насчет грубого обращения с леди Уилтон, когда почтенная дама явилась с приветственной корзинкой — примерно такой же, как эта?

Полный иронии взгляд исчерпывающе объяснил суть конфликта.

— Судя по всему, вы страдаете от острого случая первых впечатлений.

— А что вам известно об этом диагнозе?

— О, известно, что жители Рестона чрезвычайно подвержены первым впечатлениям и не в состоянии от них отказаться. Трудно сосчитать, сколько раз за последнюю неделю мне напомнили, что в пять лет я бегала по площади голышом. — Джейн замолчала и задумчиво провела ладонью по впадине на камне. — Наверное, повзрослеть не суждено. Ну а если это и позволят сделать, то с одним условием: я должна стать точной копией собственной матушки, — печально закончила она.

Можно было ожидать, что собеседник произнесет какую-нибудь банальную фразу, вежливо приглашая пояснить и удовлетворить нездоровое любопытство. Однако мистер Уорт не сказал ни слова и лишь едва заметно придвинулся, словно стараясь успокоить и защитить.

Джейн с доверчивой благодарностью приняла и молчаливое сочувствие, и лаконичную поддержку.

Незаметно для самой себя она наклонилась. Внезапное соприкосновение рук вывело ее из глубокой задумчивости и заставило вернуться к действительности.

— Одно утешает: ваш случай еще хуже моего.

Излишне бодрый тон был призван скрыть реакцию.

— О? — неопределенно произнес Берн и выпрямился.

Джейн отважилась высказать мысль, которая только что пришла в голову и ему. Иначе, как безумной, назвать эту мысль было трудно, и все же отбрасывать не стоило.

— Видите ли, мы с вами оказались в разных ситуациях. Одно дело — навсегда остаться в глазах соседей невинным шаловливым ребенком или церемонной светской дамой, и совсем другое — чувствовать себя отвергнутым местным обществом. Если хотите вернуть расположение и заставить людей забыть о грубом отшельнике, необходимо предпринять радикальные меры.

— Я не собираюсь рассказывать всем, кем был во время войны, — мгновенно нахохлился Берн.

— А я вовсе не это имела в виду. То есть, конечно, отношение изменилось бы мгновенно, но и последствия оказались бы тяжелыми. Думаю, об уединении можно было бы забыть раз и навсегда. Туристы ехали бы к вашему дому сплошным потоком. Мужчины требовали бы дружбы, а женщины…

Джейн слегка порозовела и замолчала.

— А женщины? — подсказал Берн.

— Ну… Синий Ворон имеет особую репутацию… ээ… в отношении женщин.

Мистер Уорт молча осмотрел Джейн с головы до ног, и она едва не провалилась сквозь землю. Надо же было ляпнуть такую глупость!

— Кроме того, вовсе не исключено, что подобная информация лишь убедит местное население в виртуозном владении воровским ремеслом, — медленно заключил он, явно наслаждаясь неловкостью собеседницы.

Предположение удивило.

— Об этом я даже не подумала.

— Потому что все еще считаете мою военную миссию благородной, — мрачно пояснил Берн и неожиданно повернулся, чтобы посмотреть собеседнице в лицо.

Джейн пыталась сохранить невозмутимость, но… Глаза мистера Уорта оказались синими. Синими, как холодная озерная вода.

— Позвольте задать три вопроса, мисс Каммингс.

— Хм? — отсутствующим тоном произнесла Джейн и снова порозовела.

Правда, уже в следующее мгновение заставила себя вернуться к действительности и кивнула в знак согласия.

— Во-первых: на каком основании вы решили, что я хочу изменить собственную репутацию? А что, если независимое существование меня вполне устраивает?

— В таком случае почему вас коробит то обстоятельство, что люди не смотрят вам в глаза? — парировала Джейн и не без гордости заметила, что собеседник пожал плечами, признавая поражение.

— Ответ принят. Во-вторых: какие именно радикальные меры вы предлагаете?

Она лукаво улыбнулась:

— Разумеется, предлагаю доказать, что вы отнюдь не разбойник с большой дороги.

— И для этого?..

— И для этого нам придется поймать настоящего разбойника, — деловито пояснила Джейн.

Было ясно, что предложение заинтересовало, но одновременно и озадачило. Почему? Вполне логичное, разумное решение.

— В таком случае остается вопрос третий и последний. — Берн замолчал; возможно, для того чтобы подчеркнуть важность момента, а может быть, пытаясь собраться с мыслями. — Что вы имеете в виду, говоря «нам»?

— Мистер Уорт, — начала Джейн снисходительным тоном, которому научилась на уроках суровой миссис Хамфри в школе для благородных девиц. — О вашей изощренной проницательности ходят легенды, но в то же время известно, что во время войны вы работали вместе с партнером, который в настоящее время находится в Лондоне. Учитывая мое глубокое знание местной жизни, я вполне могла бы его заменить.

Берн выпрямился и из милого остроумного собеседника сразу превратился в замкнутого, холодного, нелюдимого чужака.

— Пытаетесь проявить заботу, перевоспитать? Не нуждаюсь в опеке, а тем более в женской, — проворчал он.

Губы, которые только что дружески улыбались, решительно сомкнулись.

— Очень хорошо, потому что не намерена опекать еще одного мужчину, — резко отозвалась Джейн.

Темные брови удивленно поднялись:

— Джейн, у вас наверняка найдется тысяча других, более интересных дел.

Удивительно: мистер Уорт впервые отказался от официального обращения и назвал по имени.

— Позвольте уточнить: у меня тысяча обязанностей, и порою хочется от них отвлечься. — Она посмотрела в синие глаза мистера Уорта: — Но нельзя ли спросить, чем заняты вы?

Ответа не последовало. Джейн встала. Держа в одной руке корзинку, другой она привычно собрала подол платья.

— Даю пару дней. Надеюсь, за это время легендарный Синий Ворон придумает не один план разоблачения местного мошенника. Было бы до слез обидно ошибиться.

Молчание продолжалось. Ожидание вызвало бы неловкость, а потому мисс Каммингс сделала предписанный этикетом реверанс и пошла между камнями, оставив мистера Уорта наедине с собственными мыслями.

— Леди Джейн, — окликнул ее джентльмен, едва она оказалась на дорожке.

Джейн обернулась, ожидая вопроса по существу: когда прийти в коттедж или что-нибудь в этом роде.

— А вы действительно в пять лет бегали по площади голышом?